Экспресс на 19:45. Лиза Ангер

ее семьей. Она нуждалась в личном пространстве.

      Телефон звякнул – она похолодела. Только бы не очередное сообщение…

      Пожалуйста. Я в отчаянии.

      Я не могу перестать думать о тебе.

      Отвечать она не стала – только выключила уведомления о прочтении, чтобы он не знал, получила ли она сообщение. Самым разумным казалось заблокировать его.

      Почему ты мне не отвечаешь?

      Ради тебя я разрушил

      свою жизнь.

      Так все обычно и начиналось. Сперва пара ни к чему не обязывающих фраз – он уже писал ей сегодня: «Просто думаю о тебе. Надеюсь, у тебя все в порядке». Потом он переходил к мольбам. Становился все агрессивнее. Все отвратительнее.

      Просто ответь – разве это так сложно?

      Делать было нечего – приходилось его игнорировать.

      Женева натянула домашние треники, подвязала волосы и, даже не потрудившись разогреть еду, принялась за ужин. Она сидела за кухонным столом, рассеянно наблюдая через окно за двумя устроившимися на парковой детской площадке худенькими девочками подросткового возраста. Не слишком ли поздно было детям гулять без присмотра взрослых? Вероятно, нет – несмотря на то, что за окном успело стемнеть, время едва перевалило за семь. Одна из девочек уткнулась в телефон. Другая лениво раскачивалась на качелях, прислонившись головой к цепи.

      Телефон снова ожил:

      Ладно, хорошо. Игнорируешь, значит?

      Появляешься, рушишь чужие жизни —

      и сваливаешь.

      Две девочки на детской площадке напомнили ей о прежней себе, о другой жизни – давней, поблекшей, едва реальной, похожей на полузабытый сон, на серию дурацкого телевизионного сериала, которую она смотрела вполглаза.

      Две девочки. Одна жаждала увидеть мир у своих ног. Другая больше всего на свете хотела исчезнуть. Женева задумалась, исполнит ли кто-нибудь из них свою мечту.

      Экран телефона снова загорелся:

      В один прекрасный день ты получишь

      по заслугам.

      Она уже собиралась заблокировать его номер, но контрольный выстрел он успел сделать раньше:

      Шлюха.

      Это слово прожгло ее до костей. Она выронила телефон, будто он внезапно раскалился. Внутренности скрутило узлом.

      «Что посеешь, то и пожнешь», – говаривала ее мать.

      Ее снова обдало волной стыда. Неужели это было правдой? Конечно, нет. Иногда плохое случается даже с хорошими людьми, а хорошее – с плохими. Ее сестра часто повторяла, что справедливость люди добывают себе сами.

      Женева подошла к окну, но девочек не увидела. В сгущающемся мраке детская площадка выглядела заброшенной.

      Зато она увидела его машину. Темные окна, выключенные фары. Он просто сидел в ней.

      Видел ли он, как она возвращалась домой?

      Женева позвонила бы в полицию – но имела ли она на это право?

      Он ли был преступником? Его ли следовало бояться? Или ее?

      Она