Тень охотника. Андрей Назаров

за подоконник, подтянулся и пролез через оконный проём. С подоконника он скатился на кровать, ногами в подушку. И тут же уснул.

      Сначала ему снились разноцветные закорючки, ползущие через дорогу. Вокруг лежали монеты: целое поле монет до самого горизонта. А с неба спускался пылесос. Он засасывал монеты, но их не убывало, а наоборот становилось всё больше. Пылесос от перегрузки начал дымиться, а потом вдруг взорвался, разлетевшись на гайки и винтики. И всё это закружилось над дорогой, перемешиваясь с закорючками, которые почему-то начали цепляться друг за друга.

      Из зеленых и желтых закорючек образовался Ёжик, но какой-то кривой: с одной длинной ногой, одной короткой, и винтиками вместо глаз. И почему-то без хвоста. Он покачал головой Зайцу, развернулся и поковылял куда-то за горизонт.

      А черные и синие закорючки, покружившись немного, соединились почему-то в корень из нуля. Заяц охнул сквозь сон. Корень этот, в отличии от Ёжика, вышел куда удачней: он заполнил собой всё небо, сместив гайки с монетами, Ёжика, дорогу и всё остальное куда-то на самый край сна.

      Заяц заворочался на кровати. Считать он еще со школы не любил, а тут – корень из нуля! Что с ним делать?!

      Но тут из нуля выбрался носорог. Потом еще один, и еще… Три… пять носорогов, десять, двенадцать… Целое стадо носорогов! Заяц начал считать этих носорогов и заснул прямо у себя во сне.

      А уже там (во внутреннем сне) ему начали сниться такие странные и непонятные вещи, что лучше о них и не писать.

      III. Письмо из деревни

      1

      Зонтик вжимало в землю потоком дождя, а злополучная банка с помидорами так и норовила выскользнуть из лап и разбиться о придорожные камни. Вдобавок, сзади, увязая в мокрой земле, тащился Уж, и Белке приходилось время от времени останавливаться и оглядываться – не отстал ли он.

      Как там говорил Ёжик… внимательно смотреть за реакциями? Что ж, Белка до сих пор была под впечатлением от этих двух «реакций». Особенно от реакции Крокотуна, главного собирателя монет. Поднимаясь к нему на дерево, Белка ломала голову над тем, как бы помягче намекнуть ему о пропаже, чтобы не шокировать так сразу. А то ей хватило вчера Свиньи.

      – Ты сейчас пытаешься сказать мне, что кто-то украл монеты? – почти сразу перебил её Крокотун.

      – Ну… вообще-то да.

      Крокотун присвистнул. А Белка, осмелев, рассказала ему обо всём.

      – …общий сбор – это правильное решение. Так чего мы ждём? Я уже готов, полетели!

      То ли на радостях, то ли из тактичности он согласился даже сделать крюк и залететь по дороге к Лосю. Чем невероятно выручил Белку, а то каково бы ей было стоять перед Лосем и мямлить что-то про исчезновение коллекции? Учитывая, что таких слов как «расследование» Лось, наверно, вообще не знает.

      Насчёт Ужа Белка была уверена – тот сходу откажется идти к Свинье. Однако, услышав об ограблении, Уж поднял веки и неторопливо выполз из-под своей коряги. «Значит, Свинью все-таки облапошили? – сказал он, как будто дело только к тому и шло. – Хочу посмотреть на это собственными глазами».

      Говорить