Селенит. Павел Хохлов

в общий интерьер музея, на котором стояли фужеры, наполненные искрящимся напитком, после чего проходили дальше к стенам, увешанным моими работами. В этот момент мое сердце колотилось в бешеном темпе, я не мог с ним совладать – это было бесполезно. Для меня наступал момент истины. Немного дрожащей рукой я взял фужер шампанского и сделал несколько крупных глотков. Пузырьки ударили в нос и в голову. Мне сразу стало приятно и уютно в этом ярко освещенном зале. Допив фужер, я потянулся за вторым.

      – Привет, – обратился ко мне директор рекламного отдела по туризму, беря со столика фужер, казавшийся слишком маленьким в его холеной руке. – Я очень надеюсь, что среди этих работ, – он обвел взглядом стены с фотографиями, – не будет избитого, затертого до дыр кратера Тихо!

      Он негромко рассмеялся и, прищуриваясь, пытался что-то разглядеть с такого расстояния. Но, так как картины были небольшого размера, а столик стоял по центру, разглядеть ему ничего не удалось.

      – Мои фото кратера Тихо заинтересовали немало туристов, что принесло вам хорошую прибыль. – Ответил я, пропуская мимо ушей колкое, но справедливое замечание. В свое время, с этими снимками я оббегал кучу журнальных издательств, предлагая купить их за копейки любителям лунных пейзажей и турагентствам. Это был небольшой, кратковременный успех, после чего мои работы, как я уже говорил, больше никого не интересовали.

      – Согласен. Ты здорово обыграл эту достопримечательность в своих снимках. Но это была просто работа. Здесь же, – директор обвел рукой зал с полупустым фужером, – на первый план выходит искусство. – Резюмировал он, даже не взглянув ни на одну мою работу, делая комплимент скорее интерьеру этой выставки.

      Но проявление искусства не заставило себя долго ждать. По залу стали разноситься возгласы удивления, восторга. Люди переглядывались между собой, после чего поворачивались в мою сторону, глядя на меня со смесью недоверия и восхищения, после чего вновь обращали свои взоры на фото. Директор турагентства, заинтригованный происходящим, бросив на меня короткий взгляд, поспешил к посетителям, столпившимся у одной из фотографий. Он был крупным мужчиной, что позволило ему оценить мои работы поверх голов собравшихся. Теперь настала его очередь посмотреть на меня с удивлением, после чего он, несколько суетливо протиснулся сквозь толпу, чтобы лучше разглядеть выставленный экспонат.

      Я знал наизусть, где висит та или иная фотография. Гостей впечатлил снимок бродяги, выходившего со станции метро. Он смотрел снизу-вверх, прямо в глаза нам, селенитам. И этот взгляд был очень символичным, олицетворяя в себе ту реальность, в которой оказались земляне, голодные и оборванные, смотрящие на нас, удобно устроившихся где-то вверху, нарядных, с фужерами шампанского, как в этот данный момент. Но, пока еще никого не затронула глубокая философия реалий взаимоотношения селенитов и землян, вернее отсутствие таковых.

      Гости постепенно осознали, откуда я привез эти снимки, хотя