Колодцы Маннергейма. Денис Алексеевич Воронин

сменится свежим бризом и разгонит отдыхающих.

      – Нам туда, – тянет она Павла влево.

      Пройдя бетонную площадку, на которой застыло стадо стреноженных антиугонными тросами велосипедов, Аглая ведет спутника через волнолом, на полосе песка за которым начинают попадаться…

      – Ты что, к нудистам меня затащила?

      – Не, ну а как тебе еще искупаться? На Богателе при детях своим писюном трясти?

      Мимо проходит голый пузатый мужичок с повышенной волосатостью по всему телу. Павел провожает его оторопелым взглядом.

      – Да я вообще ни при ком не хочу писюном трясти.

      – Дело твое, – повторяет она сказанную еще в Пулково фразу. – Сам думай… Считай, мы пришли!

      Аглая бросает на песок пляжную сумку, расстилает парео, сверху на него скидывает джинсы, футболку и очки. Оставшись в черно-желтом купальнике, кидает Павлу «Чао, амиго!» и идет к взбаламученному морю. Навстречу ей из воды выходит еще один голый мужик – и тоже ни фига не Аполлон.

      Она осторожно заходит в море, и тут прохладная волна накатывает на Аглаю и обдает по самую грудь, намочив купальник. Аглая почти взвизгивает от неожиданности и видит, как накатывает новая волна. Времени на раздумье нет. Она делает пару шагов вперед и с закрытыми глазами кидается в набежавшую соленую свежесть, стараясь не намочить волосы. Уши на секунду-другую глохнут, а потом Аглая оказывается на поверхности воды, чувствуя на губах соль Средиземного моря.

      Минут через десять, охлажденная и с непривычки уставшая, она выбирается на берег. За это время Павла хватает лишь на то, чтобы снять поло. Все еще одетый в джинсы, он шипит:

      – Ты куда меня привела, а? Одни мужики голые… Твою мать, смотри, обнимаются…

      – Ага, – искристо улыбается Аглая. – Нудисткий гей-пляж.

      – Охренеть! Ты смотри…

      – Ты поменьше пялься вокруг, сам-то ты вряд ли тут кому-то нужен, – советует Аглая и плюхается на парео. – Девушки вон тоже есть.

      – Одетые, – с обидой в голосе произносит Павел.

      – А мы – девочки, нам можно, – лениво произносит Аглая, надевая очки. – Хочешь, сиди в джинсах, как дурак, раз так за свою задницу переживаешь.

      – Я больше за психику свою переживаю, – говорит Павел. – Если что увижу…

      – Говорю же, не смотри по сторонам – да и все… Море прикольное, – соблазнительно произносит Аглая и слегка привирает. – Теплое. Сейчас отдохну и снова пойду.

      – Знаешь, как-то странно начальнику отдела выездных проверок расхаживать голышом на глазах у проверяемых.

      – Я никому не скажу, – улыбается Аглая. – И мы тут друзья, забыл?

      – Забудешь тут… То есть, по-твоему, перед друзьями можно болтом светить?

      – Ну, друзья тоже разные бывают…

      Павел загнанно кидает взгляд на лежащую на песке свою сумку-папку, пытающуюся опровергнуть слова Аглаи.

      – Может, закопаем ее пока в песок, чтобы ты так не нервничал?

      Рядом с ними останавливается трое парней, один смазливее другого. О чем-то