Безбожник, или Исповедь. Андрей Данилов

а отдыхать-то мы умели.

      И вот в день зачисления вызывают нас по одному в деканат и говорят, что послезавтра – в колхоз на картошку. Как так, мы же дома- то после армии и не были совсем, да и билеты куплены уже, мне и говорят …

      – За дверью желающих очень много, не хочешь в колхоз – до свидания…

      – Ну, конечно же, в колхоз, командир, о чём речь!

      Вот так и зачислили на первый курс.

      Тяжёлое было состояния здоровья (похмелье ) у всех наших перед отъездом в колхоз от института в восемь утра, да и провожающие родители поступивших школьников искоса поглядывали на наши помятые физиономии и трёхлитровую банку с огуречным рассолом, ходившую по кругу армейцев, думали, наверное с ужасом, что эти тут делают – почти без вещей и с глубокого похмелья.

      Возле входа в институт было два ларька – один с квасом и второй с пивом – 22 копейки кружка, даже зимой с подогревом. Проходивший мимо мужичок с бородкой остановил нас окриком…куда пошли, ещё всё закрыто…быстро по автобусам! Это был, как оказалось, зам декана нашего факультета.

      Эх картошечка в Гатчине, как много в этом слове, почти все армейцы стали бригадирами (хи-хи), самые хитрые – истопниками при лагере, мне достался КСП (картофельно-сортировочный переборочный пункт). Всё налаживалась, тут и абитурские посиделки по вечерам, и первая институтская любовь – куда же без этого! До сих пор не верилось , что я студент первого курса Питерского института. По армейской привычке, уезжая, захватил мешок этой отборной картошки с собой в общагу, и как правильно поступил, даже пожалел потом – нужно было парочку прихватить, первый курс – голодный курс.

      Как ни странно, общагу дали именно ту, где были на абитуре, она оказалась нашего факультета. Расселили, правда, по трое, так как первый курс. Начались обычные Питерские студенческие будни. Колхоз нас сдружил, и мы уже знали потоки не только нашего холодильного факультета, но и почти весь первый курс, а с девчонками, подружившись на картошке, остались самые близкие отношения на долгие годы. Что-то много у меня любви к женскому полу, но, видимо, так и должно быть, мы молоды, веселы, впереди вся жизнь, а пока я студент и даже староста группы. Весь наш «северный вариант» стал в тройках групп, то есть староста, комсорг и профорг – иерархия руководства начиналась с групп. Жили в шестнадцатиэтажной общаге, этаж – мужской, этаж – женский, сплошная лафа, живи, учись и радуйся. У кого- то день рожденья – почти каждый день можно найти праздник. Это не просто – учиться, когда общага жужжит круглые сутки, утихает только к утру, когда большинство всё же спешит на пары.

      На первом курсе главное – посещение, и этого хватит, чтоб сдать сессию, если уж не совсем олух, но это и не просто…когда тока оторвался от родителей и кругом одни искушения. Так-так, дошли до первых студенческих искушений! Это как посмотреть, даже можно разбить на группы: бухарики, «плановые», были и просто тяжёлые нарки, любовники и всякие там отклонения от нормального поведения видны были сразу, потому что перепробовали-то все и всё. Каждый потом