СМЕРШ – 44. Александр Леонидович Аввакумов

Костина.

      – В начале тридцатых годов, как ты знаешь, у нас в стране была введена паспортная система. Инициатива шла от ОГПУ, а если точнее, то от самого Ягоды. Я тогда работал в Москве. В стране свирепствовал голод и громадная масса крестьян, спасаясь от голода, хлынула в города. Они толпами мотались по улицам в поисках работы, но ее на всех конечно не хватало. Начались стихийно возникать банды, которые занимались грабежами и кражами. Теперь, ты понял, почему этой инициативой плотно занималась наша контора. Ну, как всегда, не обошлось без «перегибов». Нарушителей паспортного режима задерживали и арестовывали прямо на улицах города, вокзалах. Там на вокзалах было все предельно просто – люди выскакивали на перрон, кто за продуктами и папиросами, кто за пивом. У многих паспорта оставались в карманах костюмов, которые находились в вагонах поезда. Вот таких пассажиров и отлавливала наша милиция. Все отчитывались перед вышестоящими органами о количестве выявленных и арестованных граждан. Много хватали, а сажать было некуда. Тогда Ягода и обратился к товарищу Сталину с предложением об увеличении населения Сибири за счет этих нарушителей. Насколько я тогда слышал, речь шла о миллионах человек. Представляешь, Костин, какие планировались грандиозные цифры.

      Рюмин замолчал. Он, молча, налил себе в кружку спирт и опрокинул содержимое кружки себе в рот. Запив спирт водой, он снова закурил.

      – Хороший получился закон, что греха таить. Тогда решались многие вопросы, в том числе и жилищные. Ведь население городов росло быстрее, чем строились квадратные метры. В тот год даже вышло постановление Моссовета «О порядке использования жилой площади, освобождающейся в связи с введением паспортной системы». Освободившиеся квартиры должны были в течение суток передаваться в райсовет, и никаких других манипуляций с жилплощадью не допускалось.

      Он снова замолчал. По лицу Рюмина пробежала едва заметная тень. Пауза явно затягивалась. Чтобы ликвидировать ее, Костин решил задать вопрос:

      – Скажите, товарищ капитан, неужели люди не жаловались?

      Рюмин ухмыльнулся. Вопрос лейтенанта ему показался немного не корректным, ведь сам он был человеком этой системы.

      – Наверное, писали и жаловались…, но это была директива ОГПУ, и поэтому на все эти жалобы никто не обращал никакого внимания. Я помню, что у томского городского прокурора арестовали двух сыновей, и он приехал в Москву, где встретился с Ягодой. Сыновей освободили, но это был редчайший случай.

      Рука капитана снова потянулась к фляге со спиртом, но неожиданно повисла в воздухе, словно ее что-то остановило. Он взглянул на Александра и снова, как-то криво усмехнулся.

      – Наверное, я зря тебе все это рассказываю, Костин. Пойми меня правильно, носить все это в себе, довольно, сложно. Секретарь Западно-Сибирского крайкома партии Роберт Эйхе заверил Сталина, что готов принять около 300 тысяч колонистов, однако вождю не понравилась эта цифра. Он посчитал, что она сильно занижена и распорядился оправить туда полмиллиона человек. Никто не стал оспаривать эти цифры, да и как можно было перечить нашему вождю.

      – Товарищ