Послание из прошлого. Петля времени. Сергей Милушкин

На него вдруг разом навалились усталость, чувство голода и какая-то обреченность, а все происходящее стало казаться жутким сном накануне важного забега – такое с ним случилось и раньше, он редко запоминал эти сны, поутру испытывая лишь чувство огромного облегчения, что все оказалось миражом.

      Вот и теперь, разглядывая с расстояния пятидесяти метров реку угрюмых людей, он потянулся к бедру, с силой ущипнул себя, потом еще и еще раз – замёрзшая нога почти не ощущала боли, и он чуть было не обрадовался, что это все-таки сон, и с силой прикусил язык – чтобы уж наверняка.

      Резкая боль пронзила мозг, на глаза навернулись слезы. Он согнулся в три погибели, голова сильно закружилась. Новые кроссовки «Адидас» стали грязно-черного цвета и теперь вряд ли здесь кого-то могли удивить.

      – Дядя, с тобой все нормально? – кто-то осторожно тронул его за руку.

      Шаров с трудом разогнулся. Рядом стоял мальчик лет десяти, чуть младше его школьников. Он был одет в драное пальтишко и чумазую, сползшую набекрень шапку. Лицо перепачкано сажей и только ясные голубые глаза смотрели с любопытством и настороженностью.

      – Да… – хрипло сказал Шаров. – Почти… мне бы попить… – пересохший язык еле ворочался. В голове плыл ядовитый туман. Он понял, что с трудом соображает.

      Мальчик обернулся на толпу.

      – Вы с ними что ли идете? Убегаете?

      Шаров покачал головой.

      – Нет, я… со стадиона…

      – Сталина? – удивился паренек.

      – Ага.

      – А что вы там делали? Там же никого нет… Ой… – опомнился он. – Сейчас принесу воды…

      Парень стремглав юркнул за невысокий забор, обогнул покосившийся домишко и пропал в сухих зарослях.

      Шаров подумал, что тот просто сбежал, но минуты через три он услышал чавканье грязи и мальчик появился вновь. В руках он держал алюминиевый бидон.

      – Вот… только понемногу… очень холодная, из колодца. Мамку будить на стал, она только что со смены пришла, – виновато сказал он. – Патроны делает для советской армии. Я бы тоже делал, но меня не берут. Сказали, что еще мелкий.

      Шаров сделал длинный глоток. Вода была обжигающе холодной. У него свело скулы, а в затылке запульсировали вспышки боли.

      – Ничего… еще успеешь…

      – Да когда я успею… война на днях закончится… – пожал плечами мальчик. – Слышите, как наши зенитчики их бьют! – он обернулся и показал на далекие вспышки, мерцающие где-то на линии горизонта.

      Шаров покачал головой.

      – А… ну да… бьют… но все равно, не спеши.

      – А что вы на стадионе делали?

      Шаров подумал, что врать в его положении бессмысленно, к тому же мальчик явно не представлял никакой угрозы.

      – Тренировался.

      Брови парнишки взлетели.

      – Правда, что ли? Вы спортсмен?

      Шаров кивнул.

      – Да, легкая атлетика. Я бегаю на средние дистанции. Пять, десять тысяч метров.

      Мальчик восхищенно уставился на него.

      – А