Когда закончится война? Часть 1-2. Наталья Александровна Пашова

почти мгновенно.

      Всем им принесли матрацы и подушки сюда же, в общую залу, так как разлучаться гости не захотели.

      Мишка до того сладко спал, что даже начал пускать слюни на подушку.

      Друг его, Юрка, едва слышно похрапывал.

      Мария неслышно дышала, повернувшись лицом к мужу и положив сложенные руки себе под голову.

      Геннадий сначала очень хорошо уснул, но часа через три открыл глаза от нарастающего чувства тревоги. И первое время, прислушиваясь, лежал, не шевелясь. Старый солдат, стараясь никого не разбудить, поднялся со своего ложа и подошел к окну. Вот промелькнула тень в ночных сумерках, вот и вторая крадётся к дому.

      Геннадий крикнул, как в казарме поднимают спящих солдат: «Рота! Подъём!»

      Кто оказался на ногах сразу, кто и не понял спросонья, где находится. Спали в одежде, поэтому и готовы оказались быстро.

      Из комнаты тоже начали показываться разбуженные люди. И тут снизу зазвенел набатом обломок рельса!

      Паники не было. Система подъёма по тревоге была отлажена. Дети даже не вышли из комнат. Часть людей осталась здесь, а большая половина без суеты и толкотни спустилась вниз по лестнице. Но те и другие были вооружены подручными орудиями быта.

      В двери с улицы стали чем – то долбить с такой силой, что они потрескивали.

      – Такой наглости ещё не было! – Сказал удивленно лейтенант. – Двери могут и не выдержать, и тогда нам придётся совсем худо.

      – Мужчины, принимаем бой на улице! – Отдал приказание милиционер и с силой распахнул дверь.

      Слышно было, что кому – то прилетело от этой двери, послышалась ругань. Все: милиционер, лейтенант, худой ботаник в очках, дед из «раскулаченных», оба парня – друга, Геннадий и водитель трамвая выскочили на улицу. Их во дворе поджидали больше десятка психов, озверелых и страшных.

      – Психов не жалеть, бить насмерть. Иначе они сделают это с нами, а потом съедят! – Крикнул милиционер. И завязалась битва, страшная и кровавая.

      Мишка и Юрка держались рядом. Парни были молодые и крепкие и своими дубинками уже успели сбить с ног одного бешеного так, что он лежал без движения, распластавшись на земле, лицом вниз. Теперь на них наседала с косой в руках здоровенная тётка с растрепанными космами. Она с дикими криками: «Убью молокососов!» непрестанно размахивала своим страшным оружием смерти, стараясь зацепить острым лезвием за какую – ни будь часть тела.

      – Миш, она на самом деле больная! – Крикнул Юрий, в очередной раз увернувшись от взмаха косы. А друг, выбрав момент, когда она переключила внимание на другого, подскочил к ней и, ловко подставив подножку, толкнул её в спину. Со всего маху бабенция грохнулась на площадку и об асфальт раскроила себе череп.

      Старая бабка, худенькая, но подвижная, с разбега прыгнула «раскулаченному» деду на грудь. Ногами она, как клещ, обвила дедовскую поясницу, и начала длинными ногтями царапать лицо и шею ему, визжа как разъяренная кошка.

      – Ну ты, карга старая, настоящая ведьма! – Вырвался из цепких объятий крепкий старик.

      – А какая раньше, добрая ты женщина была, Галина