Мюнхен: кирхи, пиво, заговоры и безумные короли. Ольга Афанасьева

и впервые упоминаются в 1302 году как Нойхаузер Тор.

      Судьба Нойхаузских ворот была довольно бурной. Во время строительства, как гласит легенда, главный строитель остался недоволен бургомистром, который, в свою очередь, приписывал постройке недочеты, объявлял цену завышенной и ни в какую не желал расставаться с монетой. Вскоре ему предстояло отдать замуж дочь. Бургомистр предвкушал пышную свадьбу, расходы на которую собирался почерпнуть из денег на строительство, куда уже запустил лапу. После бесконечных распрей и переделок проекта наконец сошлись на самом простом варианте: ворота должны были надежно запираться и худо-бедно сдерживать натиск налетчиков, которым вздумалось бы ворваться в город. Все прочее скрягу-бургомистра не волновало, он даже не счел нужным призвать священника для освящения ворот. Что не замедлило сказаться на их дальнейшей судьбе.

      Обозленный строитель спроектировал ворота Нойхауз так, что между створками в открытом виде было два Л-образных проема. Знал ли он старую примету о Чертовых воротах, или она появилась благодаря его постройке, но только каждый входящий через эти ворота, как и положено по примете, приносил в город сто несчастий и половину из них брал себе. Торговые обозы не могли избавиться от товара или он вдруг оказывался испорченным. На представлении заезжих актеров по непонятной причине вспыхнул пожар, уничтоживший половину несчастных скоморохов и перекинувшийся на дома, несколько из которых полностью выгорели. Жених дочери бургомистра, прибывший в Мюнхен на собственную свадьбу вместе со свитой, еще в дороге чувствовал себя больным, а после въезда в город ему стало еще хуже. Он действительно заболел, и не чем-нибудь, а страшной черной оспой, и только благодаря энергичным мерам городского врача больных удалось изолировать до того, как они заразили большинство мюнхенских обитателей. Однако дочь бургомистра, успевшую повидаться с женихом, болезнь не миновала. Она металась в бреду, также как и жених, и ее молодое свежее личико все покрылось страшными язвами. Горе бургомистра не поддавалось описанию, но никакой связи между обманом строителей и чередой несчастий он так и не увидел.

      Однажды рано утром к Нойхаузертор подошла крошечная старушка с корзинкой целебных трав. Ворота только-только успели открыть. Едва взглянув в проем, старушка не прошла сквозь него, как все, а бросила перед собой горсть какого-то порошка, что-то долго шептала на глазах городской стражи, а потом сообщила, что хочет видеть бургомистра.

      – Его дочь умирает, и я могу помочь.

      Едва увидев бургомистра, старушка сказала:

      – Я вылечу твою дочь и ее жениха, но при одном условии. Деньги, что ты присвоил на свадьбу, нужно вернуть тому, кому ты задолжал. Такую же сумму ты пожертвуешь на церковь.

      Скряга бургомистр только охнул. У него мелькнула мысль, что нужно соглашаться на все, а после выздоровления дочери выбросить старую ведьму из города.

      Но она сказала:

      – Я вижу тебя насквозь. Даже не думай меня обмануть. Разве ты не знал, что скупой платит дважды? А ты