Отброс аристократического общества. Альтер Драконис

следом.

      – Значит, если забраться на разрушенную башню, – вдруг произнесла Аня, – и загадать желание, то оно исполнится?

      – Так сказал Ганс, – добавил Петя.

      – А вы что-то хотите загадать? – спросил их Чхве.

      – Хорошая мысль, – вильнул хвостом серый, – я хочу загадать, чтобы у меня было полно печенек. И пирожных. И даже несколько тортов.

      – Это я тебе и так обеспечу, – усмехнулся я.

      – И правда, – расстроился кот. – Что бы тогда загадать?

      – А ты, братик, хочешь загадать желание? – спросила рыжая, щекотнув меня своими кошачьими усами.

      – Не-а, – обломал её я. – Не хочу.

      – А что? – удивилась кошка.

      – Это колдунство никогда не срабатывает, – объяснил я. – Видать, чего-то не хватает. Вот смотри, ритуал есть: взбираемся на башню. Заклинание тоже есть, загадываем желание. Но всё равно не работает. Спрашивается, почему?

      – Почему? – в один голос спросили котики.

      – Не хватает кровавой жертвы! – голосом Мефистофеля произнёс я.

      – Мяу! – взвыли несчастные. – Мы не хотим такие желания!

      – Вы просто неправильно поняли Ганса, – пояснил Чхве. – Человек строит башенку, когда объявляет о какой-то цели, которую собирается достичь…

      – Тихо! – прошипел я. – В кусты!

      Мы нырнули в придорожные кусты и затаились. Из-за поворота послышались голоса и скрип колёс. Вскоре показались двое, молодая девушка в одежде жрицы, и юноша, сидящий в инвалидном кресле. Именно его колёса издавали этот громкий скрип.

      – У меня опять случилось откровение, – со вздохом произнесла жрица. – Это то ещё удовольствие, словно ты с похмела, а в твоей голове ещё и разговаривает кто-то. Как же он меня достал.

      Ага, это она, Кейдж, жрица местного Синигами, Бога Смерти. Позже её назовут Сумасшедшей Жрицей за тот бардак, который она учинит в столице после теракта.

      – И что же он сказал? – поинтересовался юноша.

      Это Тейлор, старший сын маркиза дэ Стэна, изувеченный своим братиком, виконтом Вэнионом. «Живучее сердце» – его последняя надежда, которой было не суждено сбыться. Он погибнет в теракте, в столице, и после его смерти Кейдж слетит с катушек.

      – Я не совсем поняла, – вздохнула Кейдж. – Он бубнил какую-то бессвязную фигню, единственное, что мне удалось разобрать, это «вы найдёте в этом городе своего благодетеля, который поможет вам».

      – Именно так и сказал? – удивился Тейлор. – Не силу, а именно «благодетеля»?

      – Именно так, – подтвердила жрица. – И это самое странное. Боже, как болит голова… Да не ты, отстань! Проклятье, даже нельзя упомянуть речевой оборот, он снова ко мне лезет общаться. Надоел. Всё, я на грани, мне срочно надо выпить. Только этим можно от него хоть как-то отгородиться.

      А, ну да. Кейдж же у нас почти святая по местным меркам. С ней говорит Бог Смерти напрямую, что её дико бесит. Она не собиралась становиться жрицей, но при таком даре выхода у несчастной не было.

      – Местное пиво очень даже ничего, – посочувствовал