Рассказы полутьмы. Marianna и другие. Мария Аркадьевна Микийчук

сном.

      – Жай, снять поле, скан территории.

      – Я не умею, – признался Жай.

      Коля, не глядя наверх, продиктовал ему формулы и принцип. Жай заработал – в работе он гудел, как огромный шмель, от бурлящей в нём энергии. Коля проверил пульс у близнецов, через полусодранную кожу.

      Мертвы.

      – Никого нет, – сказал Жай через некоторое время. – Два наших преподавателя в здании.

      Все снова выжидательно посмотрели на него.

      – Перегруппировка, – коротко скомандовал Коля. – Все в здание. Сначала Катя, потом Кирилл и Олег с пленным. Энергетики с подпиткой и атакующие, поле не снимать, уменьшить до колонны. Кирилл, бери подпитку на себя, открой мне ход в Совет. Заявимся к ним сейчас с пленным и нашими раненными.

      Все подчинились – беспрекословно. Они действовали под его словами, как хорошо отточенная машина, и Коля не успевал осмыслить это или порадоваться этому – он не успел пригреть власть на груди, потому что оперировал ею, как скальпелем, используя её исключительно для того, чтобы завершить операцию. Он просто гудел, как натянутая струна, потому что так было нужно – не потому что он обладал невероятными силами, а потому что он должен был. Потому что – мог.

      В Совете на них смотрели нервно. Даже глава Совета постукивал красной ручкой по столу, нервный дробный стук, а остальные и вовсе переглядывались и шептались.

      Измазанные в саже и крови, молчаливые, повзрослевшие студенты стояли строем. Говорил Коля – по ощущениям не говорил, а докладывал. Спокойно и лаконично, потому что было не до описаний. Пленного куда-то увели. Их преподаватели отправились в лазарет. Катю тоже пытались отправить в лазарет, но она осталась, отмахнувшись от своего сломанного запястья так, словно это было не дело первой необходимости.

      – Что ж, – сказал Николай Юрьевич, глава Совета, – вы проявили себя, как герои. Мы выясним обстоятельства и дадим вам знать, пока что вы останетесь здесь, под нашей защитой.

      Раньше это бровястое мрачное лицо Коля видел только в учебниках.

      Студенты кивнули. Они все выстроились в линейку, но это была уже какая-то другая линейка, как будто по ней пустили ток внутри цепи, и Коля был частью этой линейки и чувствовал гудение проходящей через него энергии общности.

      – Николай, – окликнул его Николай Юрьевич. – Подойдите, пожалуйста.

      Коля подошёл и взглянул на него прямо и без восхищения – он слишком устал.

      – Молодой человек, – сказал Николай Юрьевич тихо. – Скажите, пожалуйста, за всё это время вы ни разу не упомянули, а какая у вас сверхспособность?

      – Разрешите, я продемонстрирую, – устало ответил Коля.

      Отодвинул кипу бумаг и вытащил из-под них алый колпачок для ручки.

      Двадцатидевятилетний

      В позапрошлой жизни он был портным, в прошлой занимался поисками кладов, а в текущей хотел остаться навсегда.

      Шамуви (или двадцатидевятилетние