Свой чужой ребенок. Сергей Семенович Монастырский

в нем еще, потому что жить им больше было негде.

      Вот и в этот вечер, судя по громким голосам, назревала в жизни очередная буря. И опять сутулился дом от тревожных ветров, которые проносились мимо его окон, а может, останется так навсегда, похоронив под собой надежды его обитателей.

      – Что ты делаешь, Надюша? – говорил в отчаянье Федор, обращаясь к дочери, ты просто ставишь крест на жизни! А тебе только восемнадцать лет!

      – Пап, может, я сама буду решать, что мне делать?! Твои права на меня закончились в шестнадцать лет!

      – Все?! Могу уходить? – вспылил Федор.

      – Да откуда ему знать, дочка, про любовь?! Он ведь и меня сроду не любил, – вступилась мать.

      – Я знаю,– ответила Надя, – Да, ладно, пап, я же не слепая!

      – Да я …– Федор задумался от неожиданности. – Я, может, только ради тебя и жил!

      – Вот это и плохо! – неожиданно спокойно ответила Надя,– ты думаешь, мне было хорошо, когда я уже лет с двенадцати чувствовала, что вы друг друга не терпите. Живешь вместе зачем-то ради меня. Да лучше бы вы разошлись. Я бы вас лучше по отдельности любила. Все равно вас вместе в этом доме не было!

      – Клава! Ты слышишь, что она говорит? – Федор посмотрел на жену.

      Клава сидела молча. Потом грузно встала со стула и ударила дочь по лицу.

      – Пошла вон! – с какой- то тихой ненавистью произнесла она.

      – И пойду! Что вы думали, я всю жизнь буду с вами жить? И замуж выйду! И ребенка рожу!

      И Надя хлопнула дверью.

      Сидели молча. Потом Клава протянула к Федору руку, накрыла его ладонь.

      – Понимаешь, – тихо сказал Федор, – оказывается, я всю свою жизнь профукал!

      – Зачем так, Федя? Ну, не влюбился в меня, жили – то хорошо! Разве с другой тебе было бы лучше?

      – Не знаю, – ответил Федор, – не было другой!

      … Другая была. На заре его юности. Так давно, что, кажется, что и не было.

      Но была. В другом большом городе, где Федор учился в институте, и после него пришел в проектный институт, заниматься промышленными объектами.

      Звали ее Вера, она была из его института, но сблизились они только на работе. Ну, как сблизились?! Просто вместе были на работе, и иногда в обед встречались в ближайшем кафе, в общем можно сказать – дружили. И было, зачем дружить. Они просто смотрели на этот мир одинаково.

      Месяца через три, когда они прогуливались до Вериного дома, она вдруг сказала:

      – У меня родители уехали. Зайдем?

      Федор от неожиданности оторопел.

      – Ну да! – подтвердила Вера, – что мы с тобой все за ручку ходим,– и совершенно спокойно предложила:

      – Федь! Сходи в аптеку. А то мне презервативы стыдно спрашивать!

      Что творилось с Федором, не описать словами!

      Он, конечно, не был мальчиком, но чтобы вот так спокойно начать сразу эту тему, такое с ним было впервые. К тому же он уже месяц, как был влюблен по уши и носил Веру в своей душе, как драгоценность, боялся к ней прикоснуться!

      А тут вот так, прямо: Федь, сходи за презервативами.

      – А ты меня любишь? Спросила Вера, когда он обнял ее, войдя в спальню.

      – Очень, – честно ответил Федор. – А ты?

      – Ты мне нравишься, – тоже честно ответила Вера. И укусив его за ухо, прошептала: Раздевай скорей, а то передумаю!

      Федор в эту ночь просто угорал от любви. Он перестал понимать, где кончается секс и начинается любовь, и наоборот, а потом, сколько сейчас времени и сколько раз они этим занимаются.

      В комнате летало огромное, поглотившее их облако безумной любви, из него сверкали молнии, и лежала Вера, откинувшись на подушки – Что это ты со мной сделал!?

      – Тебе плохо?– встревожился Федор.

      – Мне хорошо! – неужели ты меня так любишь?!

      – Еще больше! – подтвердил Федор. – Просто сил больше нет, сейчас передохну я немного.

      – Не надо! – испугалась Вера. – Просто лежи и говори:– Я тебя люблю!

      Федор говорил до утра. Уснули вместе.

      Следующие два месяца Федор был совершенно счастлив. Он посвятил ей не только свою любовь, но и жизнь, которую теперь они с Верой проживут вместе.

      Родители, конечно, вернулись. И Федор с Верой вечера любви проводили, где угодно – в кинотеатрах, в парке, у друзей, если те отдавали на пару часов ключи от своих квартир.

      – Ну, нужно уже на что-то решаться! – думал серьезно Федор.

      Но тут Вера пропала. Нет! Не сказать насовсем, но они почти перестали встречаться.

      – Живу у подруги, – туманно объясняла она Федору. – Я спасаю ее от суицида!

      Федор беспокойно ждал, когда подруга или покончит с собой, или выздоровеет.

      Наконец, Вера назначила встречу, на которую пришла с парнем в летной форме с погонами старшего лейтенанта.

      – Познакомься, – сказала Вера парню,– это Федя, с которым я встречалась