Весы: Летописи Благоземья. Летопись первая. Тень прошлого. Александр Владимирович Егоров

седовласый летописец увидел на полу следы прошедшей ночью грозы. Первым делом взгляд Летописца упал на окно, в котором с этого дня благодаря молнии зияла здоровенная дыра. Часть осколков усеяли собой стол. Книга, которую Старец так и не убрал в шкаф, теперь сверкала от обильно устилавших её прозрачных стёклышек. Несколько осколков побольше валялось на полу подле Мерглала. Они были совсем рядом, но, по счастью, не задели старца.

      Он бросил печальный взгляд на окно, за которым уже теплился рассвет, и, помня наказ Божественного Нагоша, вскочил на ноги – его ждала долгая дорога в Веленор, столицу Серединного Королевства, где в роскошном дворце сидит правитель, Царственный Элейм, сын Дирея…

      Глава первая

      В тот день Царственный Элейм появился в тронном зале с рассветом, чем необычайно удивил прислугу… Обычно он поднимался, когда Золотой Диск Солнца был уже высоко в небе.

      Но сегодняшняя ночь стала исключением: Царственный Элейм почти не спал – ему мешала гроза. От бурных небесных раскатов, то и дело гремевших в тёмном небе, он то и дело просыпался и, вскочив с постели, в страхе подбегал к окну. На чёрной, лоснящейся словно бархат, небесной ночной глади под раскатистый гром одна за другой сверкали молнии. Их таинственный золотой блеск ослеплял Элейма. Поражённый, он отскакивал, но потом снова прижимался к окну. А там всё так же завораживающе сверкали молнии. Они, словно копья, разрезали чёрное шёлковое покрывало ночи пополам под оглушительный рокот, от которого сотрясалась вся земля. Элейм ни на секунду не сомневался – это гневался Пакром. Его голос – громовые раскаты. Его взгляд – молнии вспышки. Его руки – холодные ветры. А дождь – его слёзы.

      Пакром – самый мрачный из Богов. Когда с Пантеона раздаётся его рокот, сотрясая небеса и землю, и сверкают молнии, все Благоземцы прячутся по домам. И в страхе молят Богов о пощаде. Так было и в ту ночь. От непреодолимого страха и сам молодой правитель поднимал глаза на разозлённое небо, моля его успокоиться. Но небо всё не успокаивалось, и только к утру Небесный Отец Пакром сжалился над запуганными Благоземцами; его голос затих, взор смягчился. Чёрный полог ночи рассеялся, уступая место чистому голубому небу. Только после этого Элейм позволил себе вздохнуть свободно и, когда стало понятно, что поспать ему уже не удастся, отправился в тронный зал. Тем более что дел у него хватало. Не обращая внимания на смиренные поклоны многочисленной челяди, он быстро прошёл по ковровой дорожке к золочёному подиуму. Его длинный алого цвета плащ, вившийся за спиной, точно подчёркивал дурной настрой правителя. Вместо камзола на груди сверкала сталь доспехов. Тяжёлая корона венчала его голову и, когда Элейм ступал по узкой ковровой дорожке мимо выстроившейся в ряд прислуги, он вынужден был выносить на себе взгляд каждого из них. Служители смотрели то с интересом, то с завистью, всё время желавшие угодить, раздражали молодого правителя. Шествуя по тронному залу, он, как мог, сдерживал себя, чтобы не бросить в сторону слишком навязчивого слуги крепкое словцо. Сделать это было крайне трудно, потому что после бессонной