Роковой подарок. Татьяна Устинова

руки.

      – Максим Андреевич, зачем вы легли?! Вы что, упали?! Вам плохо?!

      И как-то в одну секунду Маня вдруг поняла: зачем.

      У неё потемнело в глазах, стало трудно дышать, и ноги сделались ватными. Она взялась рукой за какой-то куст.

      «То берёза, то рябина, – пропел кто-то у неё в голове, – куст ракиты над рекой»[1].

      – Максим, – жалобно позвала Маня. – Вставай.

      Она наклонилась над ним – в спине, прямо посередине, были два аккуратных отверстия, вокруг них белая рубашка потихоньку становилась красной.

      – На помощь, – очень тихо проговорила Маня. – Кто-нибудь, помогите!..

      – Нет, я не понял, зачем вы его застрелили.

      Маня, усталая и несчастная, наклонилась вперёд, задрала на лоб очки и потёрла глаза.

      – Я никого не убивала, – в десятый раз повторила она с отчаянием. До этого она плакала, потом сердилась, а теперь пришла в отчаяние. – Вы что, не слышите меня?

      – Нет, это вы меня не слышите, Мария Алексеевна, – с нажимом сказал молодой оперативник. – Мой вам совет – признайтесь сразу, вам же лучше! Сотрудничество со следствием всегда только на пользу! Мы ведь вас всё равно посадим, вы должны понимать.

      – Господи, – пробормотала Маня. – Да что ж это такое?

      «…То берёза, то рябина, куст ракиты над рекой…»

      – Рассказывайте, рассказывайте, – дружелюбно предложил оперативник, и Маня поморщилась от явной фальши, которая слышалась в его голосе. – В каких отношениях вы состояли с потерпевшим? Вы ему кто? Близкая подруга? Или просто знакомая?

      Они сидели в одной из комнат роскошного дома, который только что потерял хозяина, – Мане казалось, что сидели целую вечность, а разговор не двигался с места, крутился, как воронка, засасывал до головной боли.

      – Я не подруга и не знакомая, – забубнила Маня в одиннадцатый раз. – Я дружу с Романом Сорокалетовым, а он дружит с… Максимом Андреевичем, они партнёры по работе. Я собиралась писать роман об иконе Серафима Саровского, и Ромка, то есть, Роман Сорокалетов, сказал, что Максим как раз увлекается такими иконами и всё о них знает. Ну, они договорились, я приехала, Максим Андреевич показал мне свою коллекцию, а потом…

      – На чем?

      Маня не поняла:

      – Что – на чем?

      – На чем приехали?

      – А, на такси, я говорила уже.

      – Почему вы его отпустили?

      – Кого?

      Оперативник посмотрела на неё с отвращением:

      – Таксиста, кого! Как вы собирались возвращаться, здесь не центр города!

      – Понятия не имею, – честно призналась Маня. – Я об этом не думала.

      – Всё наоборот, вы подумали! Вы застрелили хозяина и собирались скрыться через лес. Такси вам только помешало бы.

      – А зачем я тогда вас вызвала? – устало спросила Маня.

      Оперативник немного подумал:

      – Нервишки, видать, сдали. Дамские у вас нервишки, вот и сдали. Ну? Будем признаваться или будем следствию голову морочить? Где орудие убийства?! – вдруг рявкнул он, поднялся и навис над Маней. Маня отшатнулась. –

1

Строчка из песни А. Пришельца «Наш край».