Смерть или слава. Владимир Васильев

я сразу понял, о чем она, и мрачно кивнул.

      Отчего мрачно? Да оттого что это именно я, а не кто-нибудь другой, позавчера нажал на красную кнопку. Кнопку, единственную на загадочном инопланетном приборе. Увидеть связь между нажатием этой кнопки и визитом звездного корабля чужих нетрудно. Когда я перехватил космодромные переговоры и убедился, что громадина идет точно на мою заимку, я тотчас прыгнул в «Саргасс» и дал деру. Я уже представлял гигантский кратер у подножия Каспийских гор – не то от оружия призванного демона, не то от падения его же. Впрочем, зачем ему падать и разбиваться, демону?

      Но я ошибся – корабль чужих прошел над моей заимкой, ничего не повредив. Над заимкой, над горами, над побережьем. И тогда я догадался, что он летит на мой островок. И связался со Швеллером.

      А теперь эта громадина зависла над моим островком – и ни с места. Уже минут десять, а то и больше, я наблюдал за ней через сателлита, пока не заметил снижающуюся Юльку.

      – Боюсь, Юля, это из-за меня, – скорбно сказал я и поморщился, до того по-дурацки это прозвучало.

      Юлька с сомнением уставилась на меня. Она явно решала – не повредился ли я умом от излишних треволнений? Понять, что эта штука пройдет как раз над моей заимкой было нетрудно, если она точно отследила полет корабля чужих.

      – Из-за тебя? – переспросила она. И, видимо, решив, что я еще не окончательно сбрендил, потребовала: – Объяснись.

      Я вздохнул. Слава богу. Она не стала крутить пальцем у виска или ласково спрашивать у меня, как я себя чувствую. Она поверила: если я произнес эти невозможные с точки зрения любого волжанина слова, значит за ними что-то стоит.

      – Позавчера вечером я откопал… не сам, конечно, откопал, орлы мои откопали, запаянную в пластик шкатулку. Я так думаю, мейд ин чужие. И очень, думаю, старую. Я ее открыл.

      – Псих, – прокомментировала Юлька. – Но ты продолжай, продолжай…

      – Там был пульт. Вроде дистанционки к «кротам» и «гномам». Только кнопка всего одна. И, ясен пень, красная.

      – И ты, ясен пень, ее нажал, – без тени сомнения сказала отчаянная. – Ты точно псих, Рома.

      – А что мне оставалось? – огрызнулся я без всякой злобы. – Ты бы не нажала?

      – Нажала бы, – спокойно уверила меня Юлька. – Я же отчаянная.

      Я нервно поскреб подбородок.

      – Ну, и что думаешь? Сегодняшний визит и моя находка связаны? Или нет?

      – Скажи-ка, – поинтересовалась Юлька. – А шкатулку ты откопал на большой заимке? Или на островке?

      Я изумленно уставился на нее.

      – Ты знаешь?

      Юлька фыркнула.

      – Что я – полная дурра, по-твоему, что ли? Думаешь, у меня нет левых заимок?

      – А есть? – дурак-дураком спросил я.

      – Две.

      Ну, Юлька! Ну, дает! Но осторожность моя, всем известная, тут же подвигла на уточняющий вопрос:

      – А кроме тебя кто-нибудь знает?

      – О чем? – Юлька хитро глядела мне в глаза, и взгляд ее, тем не менее, оставался невинным-невинным. – О моих заимках или о твоей?

      Я помялся.

      – Ну,