Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал. Хатка Бобра

день ведь тут торчишь.

      Веприк отошел в сторону. У него даже слезы на глаза не шли, так он был зол. Больше всего ему хотелось, чтобы великий князь вывалился из своего высокого терема и шею себе свернул. Если бы привели к нему Змея Горыныча и князя Владимира, поставили обоих и спросили "Кого убить?", выбрал бы князя, а змей пусть пока поживет. Он хоть и крал, да не обманывал! И в самом деле – большой зверь. Неужели всей деревней яму на него не выроем? Приманить бы только… На что же отец придумал приманивать-то?.. Хорошо бы на князя Владимира!

      Еще, конечно, хотелось есть. Оглядевшись, он понял, что не представляет, в какой стороне находится дом Черноборода. Побродив по улицам и поспрашивав прохожих, он совсем заблудился и еле-еле нашел дорогу назад к княжескому терему.

      Стража уже поменялась. Наконец пришел Свен. Глядел он невесело.

      – Плохи твои дела, парень, – честно сказал он. – Заперли твоего батю и отпускать не хотят. Привели его к князю, тот на него ругался-ругался, так что на улице слышно было, а батька твой ему про клад золотой напомнил. А князь удивился, какой еще клад, говорит, позвать сюда Добрыню Малыча, воеводу. Начал князь наш на воеводу ругаться, да только поняли они, что твой батя еще клады знает, помирились и вдвоем на батьку твоего напустились: скажешь, где еще золото – отпустим, а нет – так и просидишь в подвале, в яме сырой, до старости. А батяня твой молчит, вздыхает только. Я против Владимира Святославича ничего сказать не хочу – будь наш князь здоров и славен! и воевода тоже – да только чем человек богаче, тем он жаднее. Очень уж хочется князю с воеводой еще золота получить…

      – Да ведь в могиле оно!… – с ужасом воскликнул Веприк, но тут железная свенова рука зажала ему рот и молодой дружинник торопливо оттащил его подальше от ворот, на улицу.

      – Что ты орешь? – понизив голос, заругался на него Свен. – Тоже в подвал захотел, разрази тебя Перун?! Я отцу твоему шепнул в окошко, что ты здесь. Он говорит, чтоб ты домой шел, не вздумал князю да воеводе на глаза показываться. Легче ему будет, если тебя тоже в подвал посадят? Вот то-то. А батянька твой сам дорогу домой найдет, когда отпустят.

      У Веприка голова кругом пошла: как можно отца одного здесь кинуть?! Вот оно, богатство-то чужое, прав был батянюшка, как будто чувствовал, что погубит оно его!.. Что делать-то теперь?

      – Эй, парень! – сердито сказал Свен, разгадав мысли мальчика. – Не дури! Не делай хуже. Вернется батя, не у печенегов ведь в плену… Тебе ночевать-то есть где?

      Не хватало только Веприку побираться теперь по всему Киеву. Пришел вчера еще с отцом, с богатством золотым, с мехами драгоценными, а стал сиротой голодным, холодным, ночующим где попало…

      – Переночую, – буркнул он, не глядя на Свена.

      – Ты, может, есть хочешь? Есть кому покормить-то?

      – Покормлюсь.

      Ему бы только из этого Киева выбраться – а в лесу не пропадешь. И не заблудишься, как в городе.

      – Ты, знаешь что, ты возьми-ка мою рубашку на всякий случай, – сказал вдруг молодой дружинник. – Возьми, не кривляйся!

      – Обойдусь.

      – В