Та еще злючка. Мария Зайцева

что я его не заметила в осенней мути.

      – Это байк, – информирует мужчина.

      – Ваш?

      – Мой.

      – А почему он на тротуаре?

      Мужчина смотрит на меня, усмехается.

      – А ты – та еще злючка, да?

      – Что бы это ни значило, мне не нравится, – бормочу я, – и то, что байк стоит на тротуаре и мешает прохожим, тоже не нравится. И то, что мне теперь с грязными перчатками ехать домой, тоже не нравится.

      – Ну ладно тебе, злючка, – примирительно говорит мужчина, – давай я тебе перчатки оплачу. И домой довезу.

      И он приглашающе кивает на байк.

      – Нет уж, – я разворачиваюсь и иду к остановке, – спасибо. И до свидания. А байк все же уберите, а то оштрафуют.

      Он почему-то смеется, но не догоняет, не настаивает. Только окрикивает, уже когда шагов на пять отхожу:

      – Тебя как зовут? Где искать?

      – Вот уж чего не надо, того не надо…

      Я машу рукой в жесте отрицания и ускоряюсь.

      – Ну ладно, – кричит он, увидимся, злючка!

      – Ни за что…

      Глава 2

      – Вера Валентиновна, вы почему на общешкольном родительском собрании не были?

      Это мне завуч вместо «здравствуйте» теперь говорит. В принципе, правильно говорит. Я бормочу что-то невразумительное о срочном деле, о каких-то конспектах и уроках, а сама бочком-бочком к кабинету.

      Закрытому кабинету.

      Возле которого уже минут пятнадцать кукуют родители моих учеников.

      Общешкольное закончилось раньше положенного, я не подрассчитала со временем, и вот теперь приходится делать хорошую мину при плохой игре.

      Вообще-то, мне никто не сказал, что я должна присутствовать на общешкольном, там все равно для нас, учителей, ничего интересного не говорят. Обычные дела, не касающиеся обучения. Директор просит денег.

      На что-нибудь.

      Мне это уже лет восемь, как не интересно.

      Хорошо, что сейчас с классных руководителей не требуют собирать деньги на разнообразные школьные нужды. Раньше и такое приходилось делать, и это был ад.

      Теперь все через электронные кошельки, и меня вообще никоим образом не касается.

      Потому я сочла за благо после уроков и кружка уйти домой и там часик поспать. Отрубиться, вернее.

      И, по закону подлости, проспала.

      И вот теперь делаю умное и очень занятое лицо. Чтоб не только завуч поверила, но и родители, которые пятнадцать минут после окончания общей говорильни проторчали в темном коридоре.

      Оглядываю значительно поредевший родительский состав, с огорчением убеждаясь, что остались самые стойкие. Читай – самые назойливые и дотошные.

      Вздыхаю.

      «Это – твой косяк», – как сказали бы мои чудесные ученики. Вот и исправляй.

      Несмотря на опоздание, никто мне не высказывает ничего, все рассаживаются и готовятся слушать.

      Я начинаю, как обычно, с приятных вещей, то есть с отличников и общих слов о том, что дети улучшили свой уровень знаний по нескольким предметам.

      Родители отличников гордятся, остальные слушают,