Та еще злючка. Мария Зайцева

– она опять отчаянно дернулась, уже со слезами изучая надменное лицо своего мучителя, – нет! Он не мог, не мог, не мог…

      Последнее слово ей не удалось договорить. Мужчина наклонился и впился в ее губы властным поцелуем. Ноги девушки подкосились, и она…

      ЭТО ЧТО ТАКОЕ???

      Это я что такое сейчас прочитала?

      Я, не веря, перечитываю абзац книги, которую, похоже, читает Натусик.

      Нет, все на месте.

      Властный брюнет с хищным изгибом сексуальных губ. Невысокая нежная героиня. Страстная сцена первого поцелуя.

      А, да, и сумасшествие моей племяшки, читающей романы о любви вместо книг по повышению квалификации, тоже. На месте.

      Я откладываю планшет с книгой.

      – Натик, – надо этот момент сразу прояснить, потому что, если ее опять лишат надбавок и понизят коэффициент, я не собираюсь свободной жилеткой выступать. У меня своих дел по горло. – А иди сюда?

      – Ну чего ты, подождать не можешь? – ворчит племяшка, неся из кухни поднос с чаем и печеньками, – можно подумать, голодная…

      – Да нет… – я задумчиво изучаю ее невинную физиономию, – не голодная… Поела в обед. Сегодня были макароны с сосисками.

      – Фу, гадость, – кривится Натик, – как ты можешь это есть?

      – На мой оклад не разгуляешься, сама понимаешь, так что макароны с сосиской – это вкусно.

      – Давно говорила, бросай свою шарагу, пошли к нам. Нервов меньше.

      Она ставит поднос на стол, потом замечает горящий экран планшета и краснеет. Густо так, словно ей двенадцать, и мама застала ее за чтением порно-романа.

      – Кто бы про нервы… – бормочу я, не сводя с нее пристального взгляда.

      Это мой профессиональный прием, очень помогает, когда требуется, чтоб все замолчали и дали мне уже спокойно работать. Ну и, обычно, как раз с таким взглядом хорошо беседы проводить с учениками и их бесноватыми родителями.

      – Ну и что тут такого? – Натик вызывающе трясет блеклой гривой, – мне нравится! Не все же классику читать твою заумную.

      – Она – не заумная! – отрезаю я, но не позволяю увлечь себя любимым коньком, нет уж! – А ты – можешь читать все, что тебе захочется! Но, помнится, у тебя квалификационные тренинги скоро?

      – Я там все знаю! – Натик гордо задирает подбородок, – а книги – отвлекают, дают голове немного отдохнуть. И вообще, хоть в книгах про любовь нормальную почитаю, раз в жизни не получается!

      Она садится и, отвернувшись от меня, смотрит в окно.

      Господи, прямо классическая сцена!

      – Нат… – я присаживаюсь на диван рядом с племяшкой, обнимаю, – ну ты чего? Ну какие твои годы? Еще встретишь хорошего парня, полюбишь.

      Она молчит, скорбно поджав губы.

      Ей двадцать пять, у нас разница в три года, и я на правах старшей, умудренной опытом родственницы могу давать умные советы.

      И контролировать, что читает ребенок на досуге.

      Но сейчас я понимаю, что у нее и без того плохое настроение, а тут еще и я приперлась, и решаю не грузить дополнительно нотациями.

      Кладу голову на плечо, прижимаюсь и добавляю заговорщицки:

      – И у него обязательно будут темные волосы и хищный изгиб сексуальных губ…

      – Зараза ты, Верка! – племяшка не выдерживает нужного для драмы пафоса, прыскает по-девчоночьи и неожиданно валит меня на диван, щекоча, – прочитала все же!

      – Ну конечно, а ты как думала? И вот как мне теперь про это забыть?

      Отсмеявшись, мы пьем чай, едим бутерброды и печеньки, Натик рассказывает, что нового у нее на работе (ничего), я рассказываю, что у меня нового (ничего). Про всякие там романтические истории, которые, по-хорошему, должны бы намечаться, бурлить или уже входить в мирное русло у довольно-таки молодых женщин(хотя мы искренне считаем, что уже не очень молодые), не говорим. Не потому что скрываем, а потому что нечего говорить.

      Нет ни у меня, ни у Натика никаких романтических историй.

      У меня уже год, да и ту, последнюю историю романтической можно назвать с огромной натяжкой.

      А у Натика вообще не случалось.

      И это с каждым годом угнетает племяшку все больше и больше.

      Я, как могу, когда могу, грусть-тоску развеиваю, но у меня времени особо нет. Да и у Натика тоже не вагон.

      Племяшка работает менеджером по сопровождению оптовых продаж в одной крупной компании, занимающейся производством и продажей одежды.

      И, так как это сопровождение, то несложно догадаться, что сидит она целыми днями в офисе безвылазно, бесконечно ломая глаза над сводками, графиками, подсортировками и прочими замечательными и, главное, безумно интересными вещами. В офисе их, таких вот сопроводителей, еще трое, а помимо них сидят бухгалтера и финансисты. Все женщины, естественно.

      Из мужчин – водитель и начальник отдела.

      Водитель – толстопузый дядька пенсионного возраста, а начальник отдела – глубоко