Стать Дикой. Ведущая волков. Аля Файпари

сделать глоток?

      Я посмотрела на него, пытаясь разобраться, о чем он говорит, и с равнодушным видом отвернулась.

      – Я не причиню тебе вреда. Своим упрямством ты сделаешь только хуже, – сдержанно заметил он.

      Я промолчала.

      Между нами воцарилась тишина. Потом Николас тихо заговорил, и его слова ударяли по мне не милосерднее плети.

      – Этого бы хотела твоя мать? Чтобы ты сдалась в первый же день?

      Я вновь распахнула глаза, уставившись на деревянный столб, в который упиралась лбом. Внутри меня что-то нехотя зашевелилось.

      – Значит, все было зря? Если будешь и дальше жалеть себя и показывать гордость, уж точно никогда не выполнишь обещание.

      Я сразу поняла, какое обещание он имеет в виду. Брошенные в порыве гнева слова всплыли у меня в голове: «Я убью тебя! Я убью тебя и всех вас, слышишь?» Но почему он сказал об этом? Разве он не заодно с этими чудовищами?

      Я резко обернулась к нему и наградила его свирепым взглядом. Он был таким высоким, что мне приходилось сильно наклонять голову, чтобы смотреть на него, и с каждым мгновением это становилось все труднее.

      Николас взирал на меня с мрачным удовлетворением, будто намеренно пытался разозлить.

      – Ну, раз ты не хочешь, – протянул он. Убрал фляжку и, подхватив свечу, рывком встал.

      Не успев остановить себя, выпалила:

      – Стой. – Я едва узнала свой голос, он был таким хриплым, словно в горло набился песок.

      Мужчина снова опустился на корточки, появляясь в поле моего зрения. В руках он держал фляжку. Я испуганно взглянула на нее и слегка отклонилась назад.

      – Это просто вода, честно.

      Он сделал небольшой глоток, будто пытаясь убедить меня, а потом поднес горлышко к моим губам. Аккуратно обхватив мой подбородок другой рукой, помог мне приподнять голову. На язык попали первые капли влаги. Я дернулась и с тихим стоном начала жадно глотать прохладную воду, но Николас резко отнял ее от моего рта.

      – Не так много за раз.

      Разочарованная, я попыталась перевести дыхание и закашлялась.

      Мой хмурый наблюдатель не спешил уходить.

      – Как тебя зовут?

      Я раздраженно покосилась на него. Его лицо оставалось непроницаемым, а взгляд – спокойным, пока он терпеливо ждал ответа. Я заколебалась: мне требовалось время, чтобы вспомнить, кто я такая.

      – Фрейя, – наконец тихо проронила я. Имя показалось мне незнакомым. Будто давно принадлежало кому-то другому.

      Он кивнул.

      – Ник.

      Николас повесил фляжку на пояс к своему огромному черному топору, с которым никогда не расставался, и потянулся к свече. Он поднялся на ноги и поднес огонек к моим запястьям. Я резко отпрянула, отчего столб заскрипел.

      Мужчина перевел на меня непонимающий взгляд.

      – Боишься огня? – догадался чересчур быстро.

      Я скрыла непонятно откуда взявшийся стыд за еще одним злобным взглядом и в бессилии опустила голову, позволяя ему осматривать раны. Он коснулся кожи с запекшейся на ней кровью, а затем, передвигаясь почти