Кааг – призванный воин. Наталия Широкова

левого бокса, где располагался рыжий здоровяк, теперь доносился раскатистый храп. Ходмут решил, наверное, выспаться на все время вперед. Справа же от бокса Ромуна, Ажжия уже отжималась от пола, нагоняя в мускулы кровь.

      – Ажжия, привет, как себя чувствуешь? – обратился Ромун к девушке.

      – Привет, бодрячок, хорошо, спасибо! – Ажжия закончила разминку, и теперь сидела в позе египетской статуи на краешке койки, просто делая очистительные дыхательные упражнения. – Не думала, что ты меня обставишь на последнем километре.

      – Я и не старался никого обставлять! – Ромун улыбнулся похвале, – просто повезло.

      – Да, ладно, малыш, не умаляй своих заслуг, ты отлично справился, – Ажжия довольно рассмеялась, – Ты показал этим размазням, что значит настоящий боец.

      – Ты тоже молодец! – Ромун решил ответить на комплимент тем же.

      – И долго вы будете петь друг другу дифирамбы? – раздалось сонно слева. – У меня уже уши сохнут.

      – О пробудился наш великий воин, и тебе привет, Ходмут! – Ажжия, отодвинула занавеску и вышла из своего бокса. Выглядела она великолепно, одетая только в шорты и короткий топ. Могучие мускулы перекатывались под её эбонитовой кожей. А синие глаза задорно сверкали, окатывая Ромуна потоком радости.

      – Ну что, без пяти минут выпускники самого престижного подразделения? – обратилась она к Ромуну и Ходмуту, – оторвемся после торжественной части? Я знаю один классный бар на побережье.

      – Я за! – сразу вылез из своего бокса Ходмут. – А то два дня во рту, кроме своей мочи, ничего путного не было.

      – Ходмут, у тебя что были неполадки с костюмом? Система фильтрации и очищения барахлила? – Весело спросила его Ажжия.

      – Не, ну все путем, но ведь правда, не важно, что там десять ступеней очистки, все равно моча! – заржал здоровяк. И все вслед за ним тоже заулыбались. А потом засмеялись. Хохотали дерзко, заливисто, сбрасывая с себя все напряжение за прошедшие два дня. Весь груз ответственности, что висел на их плечах, за все время обучения. Вместе с этим смехом выплескивались разные эмоции, и происходило очищение.

      Ромун первый заметил сержанта, стоящего около входа в карантинные боксы. Смех мгновенно затих. И он вытянулся ровно, в приветственной позе. За ним также быстро среагировали Ажжия и Ходмут, замерев по стойке смирно.

      – Расслабьтесь, курсанты! – Сержант Дойль подошел к смешливой троице. – Вы теперь герои! Ромун, можно тебя на два слова.

      И он направился вглубь блока, где располагалась аппаратура и мониторы диагностики. Ромун прошел вслед за ним.

      – Ну что курсант, хорошо знать, что все позади? – Сержант облокотился на аппаратный столик системы наблюдения и с прищуром посмотрел на Ромуна.

      – Да, сержант, сэр! – Ромун кивнул, подтверждая его слова, – Я рад, что с честью прошел испытания.

      – Молодец, сынок! Я в тебе не сомневался. Хотя не скажу, что все было гладко. С первых дней у нас как-то не