Письма узелковые: между любовью и литературой. Татьяна Владимировна Краюшкина

Всемирный потоп.

      Башня кривится,

      Небо стремится

      Проткнуть, словно бубен шаман неуклюжею палкой.

      Как уязвленное эхо,

      Захлебывается сознание человека:

      Изъедено пыткой постичь,

      Только нечем.

      Прикоснуться к беде человечьей –

      Будто грязные ногти старухе подстричь

      Или седую траву на газоне.

      В бело-зеленом вазоне

      То ли прах, то ли дрожжи сухие

      Для нового белого хлеба.

      Так намазывать шаг на кривую струю бытия,

      Так стремиться вживаться в чужую, как боль, безысходность.

      Что трава, что вода. Помутнение смысла в словах,

      Вскользь озвученных, произнесенных, пронзенных.

      Между пальцев катать пластилиновый шарик,

      Вязать и никогда не довязать тебе шарфик,

      Составить и никогда не выполнить график.

      Сказку не, песенку не. Слушай

      Всполох сгоревших комет.

      Это лучше,

      Лучшее, что создам для

      Дождавшегося своей очереди дня

      За похлебкой, покоем, фиалками.

      Ввергнуться в душу

      чужую, своей отраженье.

      Завернуться, как в плед.

      Мы были. Мы будем любимы.

      Аллюзией Бродского,

      Тропами скотскими,

      Да сквозь проулочек,

      Над огнями и дымом,

      Терзаньями плотскими

      Бредут по земле Серафимы

      Нас выковыривать из бед,

      Словно изюм из булочек.

      15 июля 2019 г.

      Пальцы запутались в волосах

      Под «Вальс дождя» Никитина

      в ожидании Бетховена и Моцарта

      Пальцы запутались в волосах,

      Заплутали. Чувства поставь на паузу.

      Как медуза вздутая – вот он страх,

      По Ефрону и по Брокгаузу.

      Заверчу

      Цигаркой твое сознание

      Поздним вечером.

      Всё подкину монеткой в небо и всё прощу

      Так доверчиво.

      Словно женщина,

      У которой – всё впереди,

      Нет ни боли, ни расставания.

      У любимого на груди

      Спать – естественное желание.

      Господи, как хочу

      Соколом приникнуть к плечу

      Святого Трифона!

      Но рытвинами путь выстелен,

      Морское дно – рифами

      И сознание уже бурлит рифмами.

      Выпустить их, как рыбе кишки,

      Как на улицу – кошку –

      Все терзания,

      Вырастить в горшке кишмиш

      Из горошины,

      Из тюльпановой луковицы.

      Впустить в себя ритм,

      Чувствуя, как медовый профиль

      Заменяется на анфас,

      Как мир по полу деревянному катится

      Оторвавшейся пуговицей.

      Потом, как часики, и меня починят.

      И единственное – без сомненья сейчас:

      Отдаться музыке, как мужчине.

      Жеманный взгляд,

      Желанное послевкусье.

      Жалейка стелется,

      Как в Приэльбрусьи

      По сочным травам, куда упала бы.

      Теперь