Раз но Е… Рассказы. Алекс Лапс

находится и бегом к нему.

      – О, молодчага, до «горшка» дотянул и прививки пережил – сказал Володя.

      Нашёл и миски с молоком, от какой они коровы не понять, но лакать уже можно, а то голодно.

      Сел, стал облизывать мордаху, лапы и бока.

      – Так вот вроде и чистюльный, а вот бок «поцарапан». Все лечим лишай! – сказал Володя.

      После этого Ирина несколько раз в день меня ловила и мазала бок чем-то светлым, пахучим и жирным. Свои передние лапы они тоже мазали тем же. Попытки очистить бок от мази привели к тому, что меня заматывали и не давали срывать этот бинтовой корсет.

      Еще несколько визитов на прокол шкуры и меня перестали заматывать и мазать.

      Поносившись за мячом, сделав несколько атак на одну из двух лап ходящих по новому «сараю» уставал. Однако теперь стал часто удостаиваться возможности полежать на груди у «двулапых» и престал слышать кроме данного мне имени Васька насмешливое – «бацыла».

      Пришло понимание, что не найти ни родной мамы ни братьев, и что «сарай» теперь такой. Что в нём будут ЭТИ двуногие и я с ними.

      В новом «сарае» были большие окна с огромными подоконниками, на них было частенько тепло от солнышка и много «картинок» напоминающих место рождения. В заоконном пространстве было побольше разных птиц в небе, да всяких псин на «верёвках» внизу, а вот родня кошачья в там бывала в малом количестве.

      На одном из подоконников еще была продолговатая округлая коробка, из которой (особенно когда к ней подходил Володя) выходили разные приятные звуки, да и лежа не ней можно было греть живот, здорово так.

      Денис заменил братьев, он играл со мной больше всех, Ирина с Володей заменили мне маму – меняли молоко, воду, чистили горшок, чесали зажившие бока и за ушком.

      На новом молоке, они его тоже так звали, и которое доставали из большой светлой коробки, потом ещё на добавившихся в рацион «хрустиках» и кусочках с мясом я прибавлял в размерах и весе. Это порой приводило к тому, что я, спрыгивая с теплой «музыкальной коробки» прихватывал её за собой. После грохота приземляющейся на пол тёплой мурчалки обычно появлялся Володя:

      – Вот тебе и Китайское производство – никуда не годится! А уже не первый полет с почти метровой высоты, а магнитола жива! Поёт всё так-же!

      В доме на окнах, из которых быстро исчезало солнце и тянуло холодом, появлялись затейливые матовые рисунки. Приближался редкий, шумный и любимый «двуногими» праздник. Да вот моя любовь к лазанью по веткам изменила украшения в доме на этот праздник, который напоминал мои редкие обрывочные сны – с взрывами и вспышками.

      На кухне в эти дни на кухне много дымилось, шкварчало и пеклось. С разделочного стола мне как хищнику порой доставались очень сочные кусочки мяса. Но в этом «сарае» на Новый год перестало появляться основное украшение этого праздника – ёлка.

      Как елке было стоять то, если после установки стоило «двулапым» отвернутся, как я на неё влезал. Дерево!!!! Здорово!!!! Вверх, поближе к макушке! Да вот с возрастом залезал всё ниже,