Хозяйка волшебной лозы. Лилия Орланд

Хорошенько позаботиться. Обрезать лишние побеги, найти засохшие или сопревшие ветви, подкормить, подвязать… Много чего должен уметь виноградарь. Но самое главное – он должен любить своё дело и болеть за него.

      Мы прошли по ряду. Повсюду работники, склонившись над побегами, щёлкали секаторами.

      – Смотри, Кати, – дядюшка Одэлис вытащил из кармана такой же секатор, – обрезка позволяет нам создать нужную форму. Лоза растёт из земли вверх, но потом мы пускаем виноградные рукава в стороны, вот по этим прутьям, связанным в длинные ряды. Это позволяет ягодам вобрать больше солнца, стать слаще и напитаться жизненной силой. Видишь, эти побеги? Они заберут силу у ягод для собственного роста, поэтому мы должны отсекать их без жалости. И главное – успеть всё сделать, пока не опушились почки…

      Он щёлкнул секатором. Я как раз склонилась ближе к лозе, чтобы получше разглядеть, и щелчок раздался у самого моего носа.

      – Попробуй, – синьор Портэлл протянул мне секатор. И я почувствовала тепло нагретой деревянной рукояти.

      – Здесь? – неуверенно захватила короткими изогнутыми ножницами свежий побег и вопросительно взглянула на дядюшку Одэлиса.

      Он с улыбкой кивнул. И я, чуть осмелев, сжала рукояти.

      Раздался щелчок, и побег отскочил в сторону. Я выдохнула, только сейчас осознав, что всё это время не дышала, опасаясь причинить боль крохотному кустику.

      Понимаю, что всё это наверняка для кого-то было рутинной работой, но для меня оно стало откровением. Магией, незнакомой мне прежде. В этой работе была своя музыка. Мелодия, состоявшая из щёлканья ножниц, перекличек работников и пересвиста птиц, радующихся солнечному утру.

      Кто-то из мужчин негромко запел приятным голосом. Остальные работники подхватили.

      Собирала ягоду

      Дульсинея.

      Сладкую ягоду

      собирала.

      Я смотрел за ней,

      притаившись.

      Наблюдал, за кустом

      укрывшись.

      Губы Дульсинеи сладки

      от сока.

      А в крови моей бушует

      сирокко…

      Я заметила, что и сама подпеваю, хотя слова услышала впервые в жизни.

      Но это утро, эти люди, эта песня и главное – окружающие нас лозы приносили успокоение, изменяли меня, заставляли забыть прошлое и принять новую жизнь.

      Работали мы больше двух часов, а потом от построек раздался гулкий звон колокола.

      – Время завтрака, Кати, пора передохнуть.

      Я отрезала последний побег и послушно убрала секатор. Спина ныла от тяжёлой непривычной работы, но душу наполняла радость. Сейчас я чувствовала себя на своём месте.

      Выпив горячего кофе и отведав чудесных булочек с изюмом и корицей, мы снова вернулись на виноградник.

      Дядюшка Одэлис оказался превосходным наставником. Сначала он рассказывал теорию, затем показывал, как сам это делает, ну а после позволял мне попробовать. Исправлял, если я ошибалась. Показывал снова. И не скупился на похвалу.

      И даже ноющая в конце дня спина