Лесные гости. Евгения Чеширская

соседи вовсе не спешат выпытывать у меня мою биографию. Только много позже, обжившись и обустроившись, обратил внимание на эту мааленькую странность – они не только не общались со мной, они и друг с другом не были хоть немного дружелюбны. Столкнувшись с парочкой соседей в лифте я был жутко удивлен – ни «Здравствуйте», ни «Спасибо»… Впрочем, чужие заскоки меня ни грамма не волновали, пока мне за это не платили.

      А очень скоро я убедился, что не все в типовой пятиэтажке на окраине обладают наредкость угрюмым и необщительным характером. Девчонка. Лет 15 на вид, худая, растрепанная, из тех, по кому явно видишь, что по ним рыдает соц.опека. Уж не знаю, чем именно я ей приглянулся только с тех пор, как она обматерила меня на лестничной площадке, а я зачем-то, вместо того чтобы пройти мимо, ей ответил, она все время таскалась за мной следом.

      Алиса – так ее звали – не то, чтобы мешала… Нет, она была на удивление тихой, смирной и какой-то… грустной что ли. А еще в ней было что-то странное, даже пугающее. Например то, что она спокойно заходила в мою квартиру ровно тогда, когда ей это было нужно. Ничуть не смущаясь, что я старшее ее, не являюсь ей родственником или другом, и к тому же мужчина, а она – малолетняя оборванка, которой в жизни явно не хватает приключений. У нее был только один плюс, в отличие от бабок из предыдущего дома – она всегда знала, когда ДЕЙСТВИТЕЛЬНО лучше уйти. Только поэтому (а еще немного потому, что мне было ее иррационально жалко) я ее не выгонял на самом деле. Только один раз, обнаружив Алису на своей кухне в шесть утра, поинтересовался, как она попала в дом, на что она только пожала плечами и показала мне набор отмычек.

      Со временем я не то, чтобы привык к Алисе, скорее просто смирился. А потом стал невольно приглядываться и замечать. Синяки на руках, скрытые под одной и той же толстовкой, но порой показывающиеся наружу, шрамы чуть выше запястий, выступающие кости, такие, что позавидовала бы любая супермодель, и снова синяки, кровоподтеки, ссадины, мелькающие в просветах задирающейся толстовки, когда Алиса делала что угодно… Она была не просто измученным ребенком. Она явно страдала от домашнего насилия, если не чего-то похуже. И я, сам не зная, почему, решил ей помочь.

      Но… Оказалось, что общий холодильник и ночевки в моей гостиной вовсе не способствуют душевным разговорам. Как только я пытался заговорить с Алисой, та тут же вскакивала и исчезала на просторах многоэтажки. А если оставалась, то в ответ я слышал такие оскорбления, что в пору записывать – материлась юная принцесса просто виртуозно. Хотя порой из ее рта вырывалось и действительно важное. Так, например, я узнал, что живет она с отцом, матери нет уже давно, в семье вечно нет денег, поэтому Алисе приходится зарабатывать самой, чтобы покупать хоть какие-то вещи, а потом еще прятать их, чтобы отец не пропил. На вопрос, почему бы просто не уйти, Алиса посмотрела на меня странно и, зашипев, как рассерженная кошка, убежала, чтобы пропасть на долгих два дня.

      Мне понадобилось много, действительно ОЧЕНЬ много времени на то, чтобы Алиса стала мне доверять. В конце концов