В плену обстоятельств. Мира Форст

тебя? – вдруг признался он и пересел ко мне поближе.

      Не знаю в чем было дело, в лишнем выпитом бокале вина или в атмосфере самого вечера, когда за окном стихия, а в замке спокойно и уютно, но случилось так, что я ответила на ласку Устрима и провела эту ночь в одной постели с ним. Я не любила его и даже не была влюблена. Такие чувства стали чужды мне. Князь Риорк Грожбурский давно подрезал мне крылья и спустил с небес на землю. Но я так хотела простой ласки и нежности. И Устрим дал мне все это. Он был очень нежен. Он был очень ласков.

      – Гирием, мистер Устрим все-таки подхватил простуду. Он задержится у нас на несколько дней, – сообщила я слуге наутро.

      Устрим чувствовал себя прекрасно, никакая простуда его не настигла, но нам нужен был предлог.

      – Малена, я мечтал об этом с того дня, как впервые увидел тебя, – шептал Устрим следующей ночью, ласково сжимая меня в своих объятиях.

      Я целовала его в ответ.

      А еще через день, раньше, чем обещался, вернулся Риорк.

      Я не раз слышала анекдоты на тему, как муж неожиданно возвращается домой и застает жену с любовником. Анекдоты казались смешными. В жизни все совсем не так. Смешно не было. Риорк убил Устрима. Выстрелил ему в сердце.

      Огнестрельное оружие в Грое использовалось редко. Оно стоило баснословных денег и было слишком тяжело, чтобы носить его с собой. Я даже не знала, что у Риорка оно имеется.

      Меня князь выдернул с кровати за волосы и голую потащил через весь замок на площадь.

      На выстрел и крики сбежалось много народу. Риорк привязал мои руки к фонарному столбу.

      – Жаль, что я не могу убить тебя, красивая сучка, – прошипел муж мне в лицо. – Если бы король не имел на тебя виды, ты бы уже мертвой лежала рядом со своим любовником.

      Он взмахнул плетью и полоснул ею по моей обнаженной спине. И сразу второй замах, и удар.

      Господи, лучше бы он убил меня одним выстрелом. Боль адская, крик сдержать невозможно. Не знаю сколько раз он меня ударил до того, как я отключилась, и бил ли плетью после. Все что я помню о том миге, кроме боли, так это то, как люди на площади спокойно взирали на мое наказание. Теряя сознание, я подумала, хорошо, что Азгус этого не видит. Он уже две недели как уехал с женой на очередное обследование.

      Очнулась от осознания, что мне неудобно лежать на животе. Начала переворачиваться.

      – Тише, милая, – придержали меня чьи-то руки. – Нельзя пока на спинку ложиться.

      С трудом разлепив глаза, узнала местного доктора.

      – Что со мной?

      – У вас лихорадка, дорогая. Вы три дня находились без сознания.

      Лучше бы сознание ко мне не возвращалось. Я все вспомнила. Помимо телесной, меня накрыла боль душевная. Я винила себя в смерти Устрима. Не я нажала на курок, но я была причиной этого выстрела.

      – Ваши раны затянутся, – стал успокаивать доктор. – Шрамы конечно останутся. Но они только на спине, главное лицо не пострадало.

      – А Устрим?

      – Ни к чему вам, дорогая, волноваться.

      – Пожалуйста, скажите.

      – Тело молодого человека передали его супруге. Вчера его похоронили.

      Я