Антракт. Ольга Емельянова

по соседству с нами куркулистый мужик по фамилии Бантиков. Глухой забор его дома был выше человеческого роста в два раза. Типа, новый русский. Скользкая была личность, но своего он никогда не упускал, да еще и чужое прихватывал. Очень обидел он нашего дедушку. Мужские обиду на женские плечи в нашем доме не принято было взваливать, поэтому причина обиды осталась тайной. Но только Бантиков был единственный человек на селе, с которым дедушка до последнего дня своей жизни не здоровался. Когда дедушка умер, Бантиков прилюдно у гроба просил, плача: «Петька, прости!»

      Первой из жизни ушла бабушка. Дед отказался уезжать из своего дома и, главное, возмущался: «Как я оставлю бабку?» Утром и вечером он ходил на ее могилу, перестал есть… Мама, уезжая, просила его: «Пап, поживи хоть лет пять». Он ей ответил: «Дочка, прожить бы пять месяцев…» Ровно через пять месяцев его не стало.

      Навсегда в моей памяти останется мое последнее прощание с ними: едва сдерживающая слезы бабуля и дед, машущий фуражкой вслед автобусу, увозящему меня от них навсегда, и я в автобусе, опухшая от слез. Уж плакать я всегда умела!

      Прошло почти сорок лет, как их нет на земле. Горечь потери притупилась. Осталась светлая грусть и безмерная благодарность за благородство их душ.

      Брат

      После окончившихся с уходом наших дедушки и бабушки летних гостеваний и потери родового гнезда все вместе мы уже не встречались и не встретимся никогда, потому что двое из четырех моих братьев уже покинули этот мир.

      Моя профессиональная жизнь была связана с авиацией, а самолеты в мои родные края не летали, поэтому долгое время мы с братьями не встречались. Иногда, после маминых наездов на родину, она передавала мне угрозы брата Васи, что он как-нибудь выследит мой маршрут на самолете и подстрелит его из берданки, ибо иного пути заманить меня на историческую родину не видит.

      Наверно, пришел момент, когда ностальгия переросла в настоящую болезнь, и мы с мамой отправились в путь, в гости к моему брату Васе, на излечение. Нашла я его вполне узнаваемым после долгой разлуки, что меня очень порадовало. Только вот водонапорная башня, которая казалась мне упирающейся в небо, стала совсем приземистой. Я с недоумением спросила, зачем ее укоротили. Васька мне на это ответил, что это мы выросли.

      Психологи утверждают, что люди делятся на три категории в своем восприятии мира: аудиалисты, кинестетики и визуалисты. Я утверждаю, что есть еще и четвертая категория: тех, кто воспринимает мир через запахи. Было мне достаточно малого: ощутить запах шпал железной дороги, смешанный с запахом угля и оренбургской пыли, тонкий аромат цветов дикого горошка и чабреца, шорох колышущейся на ветру ковыли. Я вспомнила себя беззаботной девчонкой, мчащейся босиком с ватагой ребятни по теплой пыльной дороге под ласковыми лучами заходящего солнца. Этих воспоминаний оказалось достаточно, чтобы гармония снова поселилась во мне.

      А уж присутствие брата, с которым прошло мое детство, внесло полное умиротворение в мою припорошенную