Африканский след. Фридрих Незнанский

услышал, как его начальник орет:

      – Я т-те дам – не спится!.. Сукин ты сын!.. Ты, герой всяческих там войн неопознанных… ты мне до чертиков надоел, понял?!

      – Там Васька… – пробормотал задержанный.

      – Раньше надо было о Ваське думать!.. – снова рявкнул полковник. И неожиданно мгновенно успокоился, заговорив спокойным тоном, лишенным интонаций: – Ты хоть понимаешь, что я тебя сейчас при желании в одну секунду закрою обратно?.. Ты знаешь, мудила, что сейчас в городе творится?

      Плетнев поднял голову и исподлобья вопросительно поглядел на Никитина.

      – Детский дом в Мневниках буквально на днях едва не взорвали… Понял, сыч чертов?

      Задержанный тяжело сглотнул и промолчал, а полковник снова завелся:

      – Я те, Плетнев, помолчу!.. А ну быстро: прямо сейчас говоришь мне, что больше такого не повторится… Не слышу!..

      – Больше такого не повторится, товарищ полковник, обещаю…

      – То-то… – Никитин переложил с места на место какую-то папку на своем столе и сердито глянул на лейтенанта: – Проводите задержанного на выход, после зайдете ко мне… А ты, Антон Владимирович, легионер хренов, запомни: не дай тебе бог данное слово нарушить, еще раз – и каюк! Можешь хоть с головы до пят своими медалями увешаться – все равно посажу… Я кому сказал – марш отсюда!..

      Когда лейтенант, так ни черта и не понявший из разыгравшейся перед ним сцены, выпроводив Плетнева, возвратился и, робко постучавшись в дверь, вновь объявился у полковника в кабинете, Виталий Иванович пребывал за своим столом в той же позе и с тем же сердитым выражением на лице.

      – Ты вот что… – Он посмотрел на подчиненного почему-то зло. – Парень этот бывший из наших… Спецназовец. Из таких мест живьем выбирался, какие и чертям в аду не снились… В детдом он рвется потому, что сын у него там… А родительских прав его, видишь ли, по ряду причин наши чинуши лишили.

      – Как так? – пролепетал лейтенант. – А жена?..

      – Погибла, – коротко отрубил Никитин. – Словом, суть не в этом, он мне уже три раза клялся-божился, что туда ни ногой… Вы тут, молодые-храбрые, у нас недавно, а «старички» наши Плетнева знают, поорать поорут, а вот насчет того чтобы в клетку его запентерить, так этого пока что не было… Ты все понял, лейтенант?

      – Так точно, товарищ полковник: чтоб в клетку в следующий раз ни-ни…

      – Молодец, соображаешь, следовательно, далеко пойдешь… Все, свободен!

      И, дождавшись, когда подчиненный покинул кабинет, полковник еще раз от всей души опустил кулак на столешницу, отчего сразу две трубки на двух его телефонах подпрыгнули и жалобно звякнули слаженным дуэтом.

      1

      Получить место в этом абсолютно закрытом госпитале для такой молоденькой медсестры, какой была Лиля Рассадина, – это вполне можно расценивать как чудо… Правда, у Лилиного чуда имелся вполне конкретный автор – ее собственная тетушка, проработавшая здесь четверть века и обожавшая свою племянницу. Ну и что, что работа досталась ей по блату? Лично для Лили это только осложняло