Три недели с леди Икс. Элоиза Джеймс

всхлип, и девочка яростно замотала белокурой головкой.

      – А как насчет тарелки горячей вкуснейшей овсянки?

      И вновь решительный отказ.

      – Знаешь, я всегда считал ломоть ароматного кекса лучшим лекарством от невзгод, – объявил Торн.

      Миссис Стелла страдальчески возвела глаза к небу:

      – Ну… если вы так считаете, сэр… Что ж, пусть будет кекс.

      И она протянула руки к ребенку. Но девочка тотчас сжалась в комок, прижимаясь к Торну.

      – Кекс! – повторил Торн. – Миссис Стелла – чудесная женщина, а кексы водятся лишь в той половине дома, где она обитает.

      И вот наконец девочка подняла головку:

      – Я умею ходить сама…

      – Но ты лишь тогда получишь кекс, когда скажешь, как тебя зовут.

      – Мой папа называл меня Роуз. – Голосок девчушки предательски дрогнул.

      Торн опустил ее на пол, и девочка направилась к миссис Стелле, но по пути оглянулась на него и важно произнесла:

      – Вообще-то я не слишком люблю, когда меня носят на руках… ну, обычно.

      Ого, подумал Торн…

      Миссис Стелла улыбнулась:

      – Тут мы с тобой легко сойдемся: ведь я тоже не люблю, когда меня носят на руках.

      И они, взявшись за руки, удалились в комнату для прислуги. Торн, нахмурившись, глядел им вслед. Приходилось признать, что повадка у дочки Уилла необычайная – ни дать ни взять восьмидесятилетняя вдовствующая герцогиня, не меньше!

      Да будь он проклят, если отправит Роуз одну на корабле в далекую Америку! В свое время отец, убедившись, что его адвокат нечист на руку, безжалостно уволил его и сам стал заботиться о потомках. Так что если уж заморская тетушка и впрямь хочет забрать к себе Роуз, то пусть сама за ней и приезжает!

      Однако что он станет делать с малышкой до приезда заморской тетушки? Даже если он подыщет ей воспитательницу, его ждет масса проблем. Ведь Роуз не может жить с ним в его доме, какой бы малюткой она ни была, и вообще…

      Нет, это немыслимо в силу многих причин!

      Торн вновь уселся за письменный стол и невидящим взглядом уставился на эскиз резиновой ленты. Увы. Никакая работа теперь не могла отвлечь его от мыслей о Роуз. Наконец он понял, что лучшим решением будет поручить ее заботам его мачехи, Элеанор. Ибо даже если в высшем свете пойдут разговоры о том, что Вилльерз прижил очередного бастарда, Элеанор плевать на это хотела…

      Он сможет попросить ее об этом лично: у него хватит времени заехать в отцовскую городскую резиденцию, после чего он вполне поспеет на ужин к Вэндеру. А поскольку он засел за работу тотчас, как вернулся с верховой прогулки, и от него несло лошадиным потом, то он направился прямо к себе в спальню и вызвал камердинера.

      Через час, приняв ванну, он надел элегантный сюртук, достойный самого герцога Вилльерза. И, ей-богу, на его выбор никоим образом не повлияла брезгливо оттопыренная губа леди Ксенобии при первом их знакомстве!

      Но даже беглая мысль о ней породила новый, совершенно неожиданный приступ неконтролируемого желания. Черт