Пообещай мне рассвет вновь. Виктория Цветаева

Я сразу кинулся открывать шторы, чтобы немного осветить этот склеп и открыть окно, пустив немного свежего воздуха. В этой комнате можно было находиться только в противогазе. Глянув на стол, не удивился его содержимому: начатая бутылка виски и пара бутербродов, а на полу и на столе ещё таких же штук десять не меньше, только пустых. Да, подумал я, ситуации критическая и пора бить в колокола! Паника от всего, что происходило, накрывала меня с головой.

      – Да что с тобой, брат, сколько тебя знаю впервые таким вижу! Где ты был эти три дня, я тебя обыскался?

      – Ааааа, так это ты надоедал тут мне своими звонками. Ну извини, мне было некогда отвечать, я был занят важными делами.

      Марат не стал садиться на диван, а приземлился напротив на пол, привалившись спиной к стене. Я его понимал: в таком подавленном состоянии, как у него сейчас, хочется сидеть в самом тёмном углу или чулане без окон и дверей, и уж точно никого не видеть и ни с кем не разговаривать, а я беспардонно влажу не только в его жизнь, но и в душу. Я не могу уйти, пока не узнаю правду, не выйду за пределы этой квартиры, пусть и не мечтает!

      – Можешь теперь смеяться…

      Я посмотрел на него как на сумасшедшего, я за него волнуюсь, при чём здесь смех?

      – Над чем смеяться, Марат, ты вообще в своём уме?

      Мне точно было не до смеха: на работе проблемы, Оля пропала и моя личная жизнь пошла под откос, с другом тоже беда.

      – Чему радоваться? – развёл руками я, ожидая от него внятного объяснения.

      Я был в ступоре и совершенно не понимал его поведение. Он посмотрел на меня взглядом, в котором было столько боли, что я не выдержал, ноги мои подкосились, и я свалился на диван, предположив самое страшное.

      – Помнишь тогда, когда ты Ларисе звонил, узнавал про Олю, что было в ту роковую ночь, и она сказала, что сделала аборт? – я кивнул, прекрасно помня тот разговор с ней. – Я хотел попросить прощения и поехал в ВУЗ, где она училась, чтобы сделать это и выяснил кое-что…

      – Что, что ты выяснил? – допытывался я, потому что Марат молчал, а мне было невыносимо это ожидание. Страх сковал моё тело, и я боялся услышать самое страшное, такой разбитый в хлам был Марат.

      – У меня сын родился, Рустам, уже больше месяца назад, Иван….., моего сына зовут Иван…

      Глава 7. Рустам

      – Так, дружище, радоваться надо, а ты мрачный! Кто же так на рождение детей реагирует? Фух, напугал, я думал умер кто. Вставай давай и приводи себя в порядок.

      – Ты не понял, друг, сын родился, это да, но Лариса и знать меня не хочет, замуж она выходит скоро за другого, и моего сына будет чужой дядька воспитывать…

      Голос его дрожал, в горле стояли слёзы, он еле сдерживался, чтобы не разрыдаться, так это всё рвало ему сердце.

      – Я сам во всём виноват, сам своими руками всё разрушил и отказался от них…. Ты много чего не знаешь обо мне… Думаю ты догадывался, что я что-то от тебя скрываю?

      Я кивнул, что понимаю о чём речь и замечал эти все странности за ним, но пока даже не догадывался что