Тузы и шестерки. Михаил Черненок

присмотреться к мертвецу. Разве так не бывает?

      – Бывает, – согласился Антон. – Если понадобишься следователю, он и в Новосибирске тебя найдет.

      – Видишь, доча, прокурор тоже считает, что здесь тебе делать нечего, – ободренная поддержкой Бирюкова снова заговорила Алла Аркадьевна. – Давай-ка быстренько собираться. Где твоя одежда?

      – Где-то здесь, в больнице. Надо у сестрички спросить.

      – Переставай кукситься, а я сейчас мигом все организую.

      Алла Аркадьевна легко поднялась на ноги. Бирюков, тоже встав с табуретки, спросил ее:

      – Из дома будете что забирать?

      – Господи, чего там брать! Пусть стоит опечатанный.

      – В таком случае желаю всего доброго.

      – Спасибо, Антон Игнатьевич, за ваше внимание. – Алла Аркадьевна торопливо достала из сумочки золотистую визитку и протянула Бирюкову. – Возникнут какие-то вопросы, звоните, пожалуйста…

      Расставшись с Солнышкиными, Бирюков зашел в кабинет судебно-медицинского эксперта. Медников, придвигая ему стул, ухмыльнулся:

      – Через окно засек, как с красивой женщиной в иностранной машине катаешься. Накапаю Марине, возьмет тебя женушка за грудки по подозрению в измене.

      – Не шантажируй. Приехала Викина мать. Пришлось обстоятельно с ней поговорить. Потом по долгу службы послушал ее разговор с дочерью.

      – Ну и как мамочка?

      – Приятная в общении и не глупа. На первый взгляд, вроде бы искренна.

      – Дочка что новенького рассказала?

      – Ничего.

      – Какое впечатление произвела?

      – Хорошее. Учеба – на первом плане. Но в душу ведь не заглянешь.

      – Чужая душа – потемки. Как Вика маму встретила?

      – Недружелюбно, но, когда узнала, что обнаруженный в доме мужчина – не кто иной, как Теплоухов, разрыдалась у мамы на груди.

      – Выходит, беда помирила Солнышкиных?

      – Помирила. Собираются ехать домой.

      – Отпустил девочку?

      – У меня нет оснований задерживать ее.

      – Значит, очаровался. Еще раз прокатишься с мамой в иномарке и можешь Викиным папой стать.

      Бирюков улыбнулся:

      – Я плохо поддаюсь женским чарам, особенно когда дело грозит папиными обязанностями. Старею, Боренька, старею.

      – Не прибедняйся. Любви все возрасты покорны, а на тебе еще пахать можно… – Медников достал из лежавшей на столе пачки сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурил. – Может, ошибаюсь, но у Вики с родительницей какой-то «крутой» был конфликт. А к учебе она действительно относится серьезно. Утром, едва пришла в себя, сразу позвонила в общежитие подруге, чтобы та срочно принесла ей учебник по анатомии. Через полчаса просьба была выполнена.

      – Кто принес книгу?

      – Яркая грузинка, как говорит Голубев, в юбочке до пупка.

      – Долго Вика с ней разговаривала?

      – В больнице как раз утренний обход был. Так что им даже встретиться не удалось. – Медников затянулся сигаретой. – Из фирмы «Лебедь» за Теплоуховым приезжали. Обрядили покойного в шикарный