Для маленьких девочек и мальчиков, которые думают, что они большие. Книга 1. Владимир of Владимир

оказывали первую медицинскую помощь, и в основном после оказания этой помощи, детей ждало возвращение домой после процедуры уколов, только вот грудного пациента отправили с матерью в палату. В помещение стоял постоянный плач, меняющий свою амплитуду звукового резонанса, от всхлипывания до рёва. Дети плакали при поступлении, при оказание первой помощи, и даже от уколов, скажу больше и перед уколами. Родители пострадавших детей нервничали, волновались, переживали и только отец Шкета не показывал вида, будучи внешне спокоен как танк, заехавший в муравейник. Когда другие суетились уговаривая свои чада потерпеть, не плакать, иногда совместно с медсёстрами шёл процесс успокаивания маленьких страдальцев. Замечу что не всегда это удавалось, во всей этой сумятице, звуков и движения. Сидели тихо и спокойно только двое, возвышающийся над всеми мужчина и рядом с ним этакий недоносок, с забинтованной правой ногой. Отец с гордостью поглядывал на сынишку, ведь он не проронил не звука, с тех пор как был взят им на руки в подъезде, не на столе хирурга, не в череде уколов следующих один за другим.

      Валерка шустрый мальчуган лет семи, с утра ездивший с родителями на старое место жительство, вышел во двор. А жили они раньше в бараке, как и все в общем-то после войны, но правда Валерка этого не помнил. У Родителей получивших квартиру в новой хрущёвке остался небольшой участок возделанной земли, где они сажали картофель. Ну какой участок, просто самовольно распахали в своё время приглянувшийся пустырь. Они стали обрабатывать его, как многие прочие соседи по баракам. Ну а так как нынешний пролетарий раньше жил в основном в деревне, то и тяга к земле объяснима, и не только тяга, но и умение обращаться с землёй, с ней родной, с ней кормилицей. Родители Валерки раньше жили в деревне, отец из раскулаченной семьи, мать относилась к деревенской бедноте, то есть к партии власти как сейчас бы сказали. В том смысле что мы все жили в стране советов под руководством коммунистической партии, рабочих и крестьян. И как говорит нам исторический опыт, любой слой населения хотел бы добиться для своего существования наилучших условий своего бытия. Но лучше всех, и это нам известно из истории, жил, живёт и будет жить правящий класс. Раньше класс князей, бояр и дворян. Купцы, заводчики, а в дальнейшем банкиры тоже не умирали с голоду, но вот власти достаточно не имели. И вот наступает время когда «русские» патриоты начинают задумываться о своём бедном и угнетённом народе, можно сказать думать думу, радеть о бедных и обездоленных. Кого мы помним из истории, Стенька Разин, Емеля Пугачев, декабристы, Замечу некоторые из них не говорили вообще по-русски, народники и наконец кадеты, эсеры, меньшевики и большевики. Все за народ и все корпят о благе: – Как же помочь-то моему угнетённому народу? – Думали, головы ломали наши идеологи и с ними главный вождь трудового народа, русский дворянин Ульянов-Ленин.