Никогда ты не будешь майором. Семён Ходоров

поспешно приподнялся на цыпочки, обнял Виталия и чуть ли не по слогам произнёс:

      – А теперь, дорогой выпускник, попытайся запомнить, что я тебе скажу.

      С этими словами он протянул ему голубоватый конверт и, не спеша, продолжил:

      – Я написал однополчанину, своему фронтовому другу, рекомендательное письмо, в котором прошу помочь тебе обрести хорошую специальность и вывести тебя, что на простом языке называется, «в люди».

      В голове у Виталия на мгновение что-то прояснилось и он, сам не понимая в какой извилине у него это сохранилось, многозначительно пробормотал:

      – Это, что-то похожее на роман Максима Горького «В людях».

      – Не думал, что ты помнишь это произведение, – удивился директор, – но именно в этой книге аптечный провизор учил Алёшу Пешкова, что «слова – это, как листья на дереве, и чтобы понять, почему лист таков, а не иной, нужно знать, как растёт дерево, – а для этого нужно учиться!»

      Вряд ли Виталий прочитал в своей жизни более пяти книг, но, возможно, в порыве «зубровочного» опьянения, сказанное директором задело его. Он хотел было возразить директору и сказать:

      – Совсем не обязательно учиться. Вот у нас в кузнечном цехе опытный рабочий зарабатывает больше, чем инженер, который пять лет учился в институте.

      Но Кирилл Захарович будто рентгеном облучил его голову, запальчиво прохрипев:

      – Вот ты, наверное, думаешь, что кузнецы в твоём цеху достаточно зарабатывают, не получив при этом никакого образования.

      – Именно так, – обрадовался Виталий, полагая, что на этом нравоучения директора приблизятся к финишу.

      Но Кирилл Захарович и не думал останавливаться, он, глядя в глаза Виталию, поспешно добавил:

      – А известно ли тебе, что совсем не зря кузнецы из-за крайне вредных условий изматывающего труда уже в пятьдесят лет уходят на пенсию. Многие из них и до этого возраста не доживают.

      – Так случилось и с моим отцом, – поник головой Виталий.

      – Так вот, сынок, – не терпящим возражения голосом заключил директор, – завтра же ты подаёшь заявление на увольнение с работы и через две недели едешь в Ленинград поступать в высшее военно-топографическое командное училище.

      – На кой чёрт, – неожиданно сорвался Виталий, – мне нужно ваше училище вместе с топографиями, командирами и всей идиотской армией. Мне и на заводе хорошо.

      Худосочный директор, словно кузнец кувалдой, с неприсущей ему силой ударил кулаком по столу и, сорвавшись на фальцет, закричал:

      – Как смеешь ты, паршивец, называть армию, которая охраняет нас от врагов, которая спасла нас от фашистской кабалы, идиотской.

      – Извините, – ухмыльнулся Виталий, вспомнив, что находится не на дворовой площадке, где собиралось районное хулиганьё, – не хотел никого обидеть.

      – Так вот, юный мой кузнец, – как