Последняя книга человечества. Александр N

Мы расселись по первым же попавшимся местам, какое каждому захотелось. Я прижался к иллюминатору и смотрел на улицу глазами, полными грусти. Я прощался со своей свободой.

      Самолет подхватил нас и понес вдаль от дома. Вокруг было человек пятнадцать, но никто не ронял ни слова. Мы взмыли в воздух, и аэропорт скрылся за облаками. И тут я ощутил неудержимую, невыносимую тоску. Такую, какую испытывают дети в первую ночь пребывания в летнем лагере отдыха, будто тебя вырвали из твоего персонального мира и поместили в чужой – непонятный и злой. Совсем ненужный чужой мир. Я больше не вернусь. Мое сердце скулило.

      Меня тронули за плечо. Я обернулся, симпатичная женщина, совсем без эмоций на лице, протянула мне поднос с едой. Я поблагодарил и начал вяло жевать кусок курицы, разогретый в микроволновке, и пюре. Осмотревшись, обнаружил, что вокруг все увлеченно ели, не поднимая глаз от тарелки, я тоже уставился в свою, есть не хотелось, отставил поднос и уткнулся в окошко, за которым до самого горизонта простирались облака.

      Я закрыл глаза и задремал. Думать было не о чем, потому просто задремал, безо всяких дум. Меня вновь тронули за плечо. Та же женщина, держа в одной руке несколько подносов с пустыми после еды тарелками, говорила:

      – Вот, видите? Занавеску задвиньте – свет не будет в глаза бить, поспите. Кресло откиньте, давайте я вам сделаю.

      Она надавила на какую-то кнопку на ручке кресла, а другой откинула спинку. Я, не глядя на нее, кивнул головой. Затем она, вытянувшись в струнку через соседнее кресло, начала справляться с занавеской, но я, неожиданно для самого себя, стремительно приподнялся и взмахнул руками:

      – Не надо, спасибо, пусть так.

      – Ладно, – нисколько не озадаченно ответила она, подняла подносы и удалилась.

      Я лежал. После откидывания спинки кресла моя голова оказалась на значительном расстоянии от окна. Я нажал на кнопку в подлокотнике и вернул кресло в прежнее положение. Затем облокотил голову на стекло иллюминатора и так и заснул, высунув нос к небу, словно волк, которого поймали в клетку.

      Мне ничего не снилось. Просто все было черным-черно. Я забылся и отдохнул все время сна. Пролежал в тишине и темноте.

      Меня разбудили. Я даже не сразу понял, что меня будят, лежал еще в полудреме какое-то время, пока не расслышал:

      – Вставайте, Байконур!

      Эта фраза одним махом развеяла мои надежды на то, что все произошедшие со мной приключения мне всего лишь снились. «Байконур, – сказал я про себя. – Все детство я мечтал побывать в космосе». Я открыл глаза. За окном было темно, вдалеке блестели огни. Шея моя затекла на пару с плечом. Я потер глаза руками, окинул взглядом салон – двое мужчин стояли в проходе и смотрели на меня, остальные, видимо, уже покинули самолет. Я привстал и, неуклюже перевалившись, выбрался со своего места. Меня легко подхватили за локоть и помогли найти баланс.