Седьмая часть Тьмы. Василий Павлович Щепетнев

будущий вторник, на конец месяца. И в конце – да что же это? Я ведь не этого хотел! Я думал – так, пустяки, игра ума. Забава.

      Вабилов подошёл к телефону, набрал номер.

      – Я бы хотел погулять по городу. Скучно мне здесь. Нет, пешком, только пешком. Хорошо, жду.

      Повесив трубку, он вернулся к бару, налил в стакан на палец пахучей анисовой и выпил, блаженно улыбаясь.

      Нужно держать образ.

      Держать, твою мать!

      5

      Гагарин неловко взмахнул удилищем, над головой просвистело, поплавок звучно пал на воду. И пусть. Не везёт в малом – авось в большом иначе будет. Вообще-то он любил рыбалку, но преимущественно теоретически, по книгам Сабанеева; правда, снасти у него были отменные, и без рыбы оставался он редко, но сегодня, право, не до неё, хотя и время уловистое, начинался осенний жор, но главнее был жор другой. Куда главнее.

      Переступив с ноги на ногу, он огляделся. Охранник маячил поодаль, нечего вид застилать, лёгкий туман над озером доживал последние минуты, ветерок тихий, неприметный, благодать. Поплавок повело, и он нарочно рано подсек. Впустую, на крючке один червяк, натуральный, навозный.

      – Не везёт, – выбранился он вполголоса, – поменять место, что ли.

      Неловко, по-городскому, он пробирался по берегу, ища, где бы пристроиться; камыша было много и не так-то просто сыскать гожее место. Вот, вроде, есть но – занято: рыболов в дождевике грязно-зелёного цвета как раз вытащил карасишку и теперь отправлял того на кукан.

      – Позвольте полюбопытствовать, – Гагарин из вежливости держал удочку так, что было ясно – он не претендует на данное место, просто – поглядит и удалится.

      Охранник захотел было приблизиться, но Гагарин коротким кивком остановил его. Держись где велено, без нужды не мельтеши, мил человек, ясно?

      – Так себе, хвалиться нечем, – отозвался рыбак, но рыбы на кукане было изрядно. Он тоже глянул на охранника, но не мельком, а долгим взглядом, запоминая и давая запомнить себя.

      – Недурно, – Гагарин вздохнул завистливо. – Сегодня. Ты готов?

      – Конечно, – рыбак невозмутимо насадил на крючок червя, забросил удочку. – Не сомневайтесь. Винтовку пристрелял, приличная винтовка, хотя из нашей я и за версту бы достал.

      – Никаких наших. Обязательно этой.

      – Я понимаю, понимаю, – у рыбака клюнуло, опять карась. Прикормил место? С него станется.

      – Тебя не замечали? Не останавливали?

      – Три раза ходил, ни одна душа не спросила, куда. Они, лейб-стража, у самой ограды пасутся, а вглубь не идут. Место, что вы показали, дрянь. Я лучше подобрал, чуть ближе, зато и терраса, и столовая – всё на ладони.

      – А отойти сможешь?

      – Я что, враг себе? Уйду.

      – Винтовку брось на видном месте, чтобы долго не искали.

      – Обижаете, – усмехнулся рыбак. – Я понимаю, что главное – винтовка. Американская штучка.

      – Прекрасно, – Гагарину не хотелось развивать тему. – За понятливость тебя и ценю.

      – Премного вами