Уймись, конопатая!. Алексей Мальцев

спускаюсь…

      Равнодушно скользнув взглядом по смятому покрывалу, по барахтающейся, не знающей, что прикрыть в первую очередь, пискуше, по покрасневшему лицу Стаса, которое сначала исказила гримаса, потом неприкрытая злость, она вдруг поймала себя на мысли, что испытывает огромную благодарность Эдику за этот звонок. Потянув за одну-единственную ниточку, он элегантно развязал, распустил весь клубок из ее сомнений и комплексов. Он позволил ей быть естественной, сделав в одночасье победительницей, хозяйкой этого крайне идиотского положения.

      – Ты что?.. Р-разве не на работе? – отводя глаза, нервно дергая при этом щекой, поинтересовался Стас, которому она «обломала кайф» самым бессовестным образом. – Почему не предупредила?

      – Ой… из-звините… – пропищало из толщи покрывал и одеял. – Я не знала… я…

      – Значит, так, – прервала она жалкий поток оправданий. – Заправлять постель не надо, все равно после вас на помойку отнесу… Даже стирать не стану…

      – Ну, зачем же так? – Стас хотел развести руками, но в последний момент понял, что при этом недопустимо обнажится, и застыл в непривычной промежуточной позе. – Не выслушав, не поговорив… Мы же люди… И заслуживаем…

      – Ключ оставишь в почтовом ящике. Все! – отрезала она, выходя из спальни.

      Уже на лестничной площадке увидела, что телефон не отключен. Неужто Эдуард до сих пор на связи? Слышал то, что никак не предназначалось для его ушей?! Проверять не стала.

      На улице вместо того, чтобы вызывать такси, решила пройтись пешком. Подождет комиссия из горздрава, Эдуард не переломится пополам, найдет, что сказать. Вообще-то, надо предупреждать, коллеги, о подобных визитах…

      На глаза попалась вывеска кофейни «Аромат пустыни», недолго думая, она поднялась по ступенькам.

      Итак, конопатая, ты снова одна-одинешенька.

      Хотя… почему снова? После развода она одиночества не чувствовала. Деловая, рассудительная, сделала рокировку, поставив на клетку, где обычно находился Эдуард, Стаса, она продолжила игру… Так ей казалось.

      Сейчас поняла, что проиграла.

      Она обожглась горячим напитком, едва не расплескав кофе.

      Как это ни противно сознавать, но Заривчацкий оказался обычным кобелем, привыкшим разбрасывать свое семя направо и налево. Качества, которые она ему приписывала до этого, оказались фикцией, искусной игрой, чтобы завоевать ее, оказавшуюся в спутанных чувствах на распутье…

      Кофе не помог. Отчаяние словно обернуло сердце наждачной бумагой со всех сторон и начало потихоньку шлифовать, все убыстряя его бег. Пока сердце не споткнется. То, что произошло, – чудовищно!!! Только она раскрылась навстречу этому… гуляке, оттаяла. Только доверилась… И вдруг – бац.

      Как сейчас себя дальше вести?

      Впрочем, ясно, как. Вычеркнуть из жизни раз и навсегда. Вырвать с корнями! Пусть таскается со своей пискушей по чужим квартирам. Ей наплевать!

      Хотя – почему по чужим? У него своя есть! Правда, Вика в ней ни разу не бывала. Отказывалась