Игра в камешки. Мария Федотова

Тут родные подбежали. Брат перевернул меня вниз головой. Сразу полилась вода, как из ливневой тучки. Он потряс меня ещё, взял на закорки и побежал к маме. Она растёрла меня насухо, намазала чем-то тёплым и жирным. Я хорошенько помотала головой, и уши освободились от водяных пробок. Мама то и дело давила мне на живот. Вода продолжала выливаться из меня толчками до тех пор, пока живот не стал плоский, как прежде.

      Утром я проснулась совсем здоровой и увидела, как мама гладит Пенку, а брат отрезает и даёт ей лакомые кусочки мяса.

      Потом всё было как раньше. Я кричала собаке в ухо, чтобы она принесла дров, а та делала вид, что не слышит, и укоризненно на меня посматривала…

      Смерч

      Иногда мы оставались в чуме вдвоём с дедом. Он что-то мастерил из железа, а я играла железными обрезками.

      Дедушка всегда припасал для меня кусок сахара. Я этот сахар съедала не сразу: пососу немного и бережно прячу в карман. Такого лакомства, как у деда, больше не находилось ни у кого. Когда на меня нападал приступ щедрости, я делилась сахаром с другими. Они радовались и тоже угощали меня кто чем мог.

      Спала я на дедушкином узорчатом сундуке. Спать на нём было удобно, совсем не жёстко. Я любила просыпаться и видеть, как дед хлопочет над чайником и готовит завтрак.

      В тот раз, как всегда перед завтраком, я пошла погулять. Слышался странный звук, будто кто-то большой неподалёку ломает ветки. Я зашла за пригорок. Сидела, играла. Называла камешки и палочки разными именами – они для меня были как живые!

      Вдруг раздался пронзительный свист ветра и громкий человеческий крик. А потом кто-то сердитый принялся греметь посудой. Порывом ветра мне в лицо бросило землю и мелкие щепки. Из-за пригорка я видела: наш чум летит, как огромная страшная птица, а узорчатый сундук лихо скачет вниз по горе! Деда нигде нет. Наверное, ветром сдуло. Я испугалась и громко заплакала. Вдруг слышу слабый оклик: дедушка подошёл. Одежда на нём кое-где порвана, лицо в ссадинах…

      – Какое счастье, что ты, внучка, на улице заигралась! Он и меня-то, человека взрослого, чуть не убил, а детку малую запросто бы с собой унёс!

      – Ты о ком? Кто тебя чуть не убил?!

      – Смерч. Такого сильного, как сегодня, я и не помню.

      Я подумала, что смерч – это человек, и спросила:

      – Ты его видел? Он правда сильный?

      – Конечно! Вон как наше жилище летело…

      «Неужели смерч сильнее деда?» – удивилась я про себя.

      – Деда, а что, он тебя на руках подкидывал?

      – Нет у него рук. Смерч – не человек, просто очень-очень сильный ветер. Как щепку меня бросал… Как только я жив остался!

      – Дедушка, а значит, я тоже не умерла?

      – Что ты, что ты! Ещё чего придумала – умирать, такая маленькая! Вот старушкой станешь, тогда и умрёшь!

      Дед часто задышал, схватился за грудь.

      – Больше не говори так! – попросил он и погладил меня по голове.

      – Деда, а ты старик?

      – Старик.

      – А когда-то был старушкой?

      – Был, был, внучка, – рассеянно отвечал он, подбирая уцелевшую посуду. –