Пасхальная книга стихов. Сборник

средь земных скорбей одна лишь есть отрада.

      Да, только тот блажен, кто женщиной любим,

      Кто ночью темной, ночью лунной

      К устам возлюбленной прильнет

      Иль внемлет, как она поет

      Под ропот цитры тихоструйной…»

      И Он ускорил шаг, печали не тая, —

      Но песня вслед за ним вилася, как змея.

      Чрез город дремлющий теперь вела дорога,

      Но город не дремал. Был Пасхи первый день,

      И всякий средь семьи вкушал покой и лень,

      На кровлю вышедши иль сидя у порога.

      И в чуткий слух лились то звонкий детский смех,

      То оклик матери, то песенка простая, —

      Те звуки и слова, которые для всех,

      Кто в мире одинок, звучат как песни рая.

      В них слышен был призыв, была мольба слышна:

      «Сюда, страдалец, к нам. Одно есть в жизни

      счастье —

      Семьи приветливой любовь и тишина,

      И ласки чистые, и кроткое участье…»

      А он спешил вперед, исполненный тоски.

      И, отставая, шли за ним ученики.

      На Масличной горе, вблизи вершины черной,

      Две старых маслины, обнявшися, росли.

      Устав за долгий день учить народ упорный,

      Здесь, пред лицом небес и пред лицом земли,

      Молиться он любил всю ночь, пока с востока

      Не брызнут стрелы дня и облака зажгут

      И тени от холмов по долам побегут;

      Тогда в тени олив Он засыпал глубоко.

      Туда Он шел теперь. Он жаждал пред Отцом

      Молиться и рыдать наедине в пустыне

      И воскресить в душе, пред тягостным концом,

      Святой восторг, с каким Он ждал конца доныне.

      И вот, уж миновав Иосафат пустой,

      Он полгоры прошел, скорбя невыразимо,

      Как вдруг, из тьмы кустов, ученикам незримо,

      Явился злобный дух, и дерзкою пятой

      Касаться он дерзал следов пяты нетленной.

      Он видел, он постиг, как страждет друг вселенной,

      И мрачным торжеством глаза его зажглись,

      И, следуя за ним, шептал он:

      «Оглянись!

      Прекрасна ночь – и жар любовный

      В людских сердцах сильней горит,

      И сон блаженный, сон греховный

      Над спящим городом парит.

      Грудь ищет страстно груди знойной,

      Горят уста, и взор погас…

      Куда, мечтатель беспокойный,

      Куда бежишь Ты в этот час?

      Исполнен к грешникам участья,

      Ужель Ты смерть готов принять,

      Чтобы избавить их от счастья,

      Чтоб цель у жизни их отнять?

      О, ты не знаешь власти чудной

      Земной любви, земных утех,

      Как грех силен, как сладок грех…

      Верь, быть подвижником нетрудно

      Тому, кто прожил жизнь, как Ты,

      Скитальцем нищим и бездомным,

      Кто потуплялся взором скромным

      Пред дерзким взором красоты

      И убегал перед соблазном.

      Нет, ты вернись в толпу со мной,

      Ты сам сперва в потоке грязном

      Исчезни мутною волной.

      Изведай все: мученья страсти,

      Объятий вечно