О звере и фейри. Келси Киклайтер

Я только морщу нос. Не в силах вытерпеть обращение ко мне полным именем. – Открой дверь.

      – Ни в коем случае.

      Она хмыкает.

      – Гонцы не уйдут, пока не доставят сообщение, – сообщает она мне. – Неужели ты хочешь, чтобы Народец жил на нашем крыльце?

      Я медлю, потому что, очевидно, мне этого совсем не хочется. Но я больше не доверяю Грэн. Я стучу в дверь со своей стороны.

      – Это правда?

      – Я хочу жить на вашем крыльце не больше, чем этого хотите вы, – говорит она, ее мягкий голос приостанавливается, делая акцент на слове «крыльцо».

      Я прикусываю губу, а потом отвечаю:

      – Одно послание, и вы уйдете?

      – У меня нет никакого желания надолго оставлять свой пост.

      Я провожу рукой по волосам, но локоны все еще влажные и путаются в пальцах.

      – Ладно, – ворчу я и оборачиваюсь к Элли через плечо. – Не подходи, хорошо?

      Она скептически вскидывает бровь, намекая мне, что вероятность подобного невелика, и я поворачиваюсь обратно к двери, вновь чувствуя напряжение в мышцах. Мне придется поговорить с ней об этом, обо всех опасностях, которым она может подвергнуться. Я берусь за ручку и распахиваю дверь.

      – Что? – огрызаюсь я, хотя лицо, представшее передо мной, вызывает странную нотку раскаяния. Синекожая вооруженная нимфа, которая стояла на помосте рядом с королем, подмигивает мне с порога. «Красивые хищники все равно остаются хищниками», – говорю я себе. И я уже успела почувствовать себя жертвой.

      Она выжидает мгновение, прежде чем ответить, но ей, кажется, неловко.

      – Я бы предпочла войти внутрь.

      – Не приглашай ее! – шепчет Элли чересчур громко. – Если ты пригласишь их, они смогут заходить в любое время. Верно? – спрашивает она.

      Я растерянно моргаю.

      – Эль, это же вампиры.

      – Ой. Ну все равно.

      – Она не вампир, ради всего святого. Это обычная вежливость. Вам обеим не помешает этому научиться, – ворчит Грэн, отталкивая меня от двери. – Пожалуйста, Исла. Проходи.

      – Если что, это она нас воспитала… – бормочет Элли, когда нимфа входит в гостиную.

      Нимфа смотрится крайне нелепо на фоне наших цветочных обоев и кружевных занавесок, что почти вызывает у меня смех. Волосы цвета темной полуночи, затянутые в тугой хвост, пронизаны нефритовыми линиями. Прическа только подчеркивает идеальное сердцевидное лицо. В ее красоте прослеживается мягкая невинность, которая противоречит суровой жестокости ее брони.

      Она склоняет голову.

      – Грануаль. Рада видеть тебя снова.

      Старушка возится с завязками своего розового махрового халата.

      – Боюсь, время не так благосклонно ко мне, как к вам.

      Народец не любит ложь, но также им не нравится грубость. Думаю, именно по этой причине Исла уклоняется от ответа.

      Я пользуюсь неловким молчанием.

      – Грануаль. – Имя непривычно ложится на язык. Грануаль. Оно кажется древним.

      Ее губы поджимаются, а щеки пылают, когда она украдкой