О звере и фейри. Келси Киклайтер

замечает, что я удерживаю Делию за лодыжку, и встречает мой взгляд. В полумраке пещеры его глаза абсолютно черные, а не просто подернуты тенью.

      – Испытание окончено, – объявляет он толпе, не выпрямляясь. Он не кажется довольным, но его голос спокоен. – Добро пожаловать домой. – Последнее слово он произносит полушепотом, пока толпа позади него ликует, глумится и кричит. Он протягивает мне руку.

      Я смотрю на Делию, чье красивое лицо потеряло все краски.

      – Не думаю, что могу отпустить ее.

      – Зачаруй ее, – говорит он отрывисто, все еще протягивая руку.

      – Я не могу… – Это… я способна на нечто подобное? – Я не знаю как.

      – Конечно нет, – бормочет он, закатывая глаза, а затем поворачивается к Делии и щелкает пальцами.

      Она тут же прекращает свои попытки вырваться, на секунду замирает и выглядит ошеломленной.

      – Идем, – говорит он.

      Я неохотно принимаю его протянутую руку, когда Делия повинуется, и ее движения кажутся механическими. Он рывком поднимает меня на ноги и отпускает, как только я оказываюсь в вертикальном положении. И обращается к Делии: – Поднимись по лестнице до самого конца, – говорит он мягко и спокойно. Она смотрит, застыв на месте. – Ступай домой и забудь обо всем, что произошло сегодня ночью. – Никогда не уходи с незнакомцами. Это небезопасно.

      Я горько смеюсь. Ни черта подобного.

      Делия стремительно убегает.

      – Делия, подожди! – Она даже не останавливается, пока взбирается по ступенькам с непоколебимой решимостью. – Что, во имя всех звезд, это было? – спрашиваю я, поворачиваясь к Гейджу. – Какие, черт возьми, игры ты и твой друг Келлан ведете?

      – Я бы не стал называть Келлана своим другом, – отвечает он, наливая пунш в два кубка, формой напоминающие цветы лотоса. – А что касается остального… – Он прерывается, протягивая мне одну из чашек.

      Я качаю головой.

      – Не стоит. Я слышала немало историй, чтобы понимать, как это небезопасно.

      Он все же вкладывает чашку в мою руку.

      – И эти истории правдивы. Для смертных.

      – Ох. – Я бросаю взгляд на руку, обхватившую граненый кубок из хрусталя, удивляясь, как что-то может быть таким знакомым и таким чуждым одновременно. – Я… думаю, уже не смертная.

      Гейдж без особого энтузиазма чокается со мной.

      – Ты никогда и не была. – Он опустошает свой кубок, и после секундного колебания я повторяю за ним.

      Напиток проникает в мое горло, как зимний ветер, такой же бодрящий, прозрачный и чистый. В голове малоприятно мутнеет, а по легким проносится холодок.

      – Ты не знала? – Его черные и бездонные глаза не отрываются от меня. Он опускает кубок на стол, и отчетливый звук разносится вокруг.

      Я кручу свой в руках, поглаживая хрусталь пальцами. Единственная часть меня, которую я успела увидеть, а о других даже думать не хочется. Я качаю головой.

      – Что ты видела все эти годы? Лицо смертной? – спрашивает он неожиданно нежно. Он берет