Глупая для других, умная для себя. Лопе де Вега

лукавить:

      Я умираю от стыда.

      Теодора

      (Диане)

      Примите помощь ваших дам.

      (К Дьего, тихо.)

      Идемте, Дьего. Все прекрасно.

      Как я довольна, это ясно

      Должно быть по моим глазам.

      Теодора и Дьего уходят.

      Камило

      Пусть ваша светлость не забудет,

      Что, совершив столь трудный путь,

      Необходимо отдохнуть.

      Потом она сама рассудит,

      Как приступить к делам правленья.

      Диана

      Когда же я домой назад?

      Камило

      Посмотрим, как решит сенат.

      Нам надо ждать его решенья.

      Камило, Лисено и свита уходят.

      Диана

      (к Фабьо)

      Эй, кавальеро!

      Фабьо

      Вы меня?

      Диана

      Вы мне еще нужны, останьтесь.

      А вас прошу, сеньоры дамы,

      Мою мне приготовить спальню.

      Я начала повелевать.

      Лаура

      Дворцовый воздух, повлиявший

      На вашу светлость, вас подарит

      И не такими чудесами.

      Лаура и Фениса уходят.

      Явление пятое

      Диана, Фабьо.

      Диана

      Кто ты, который, как комета,

      Мгновенным пропылав пожаром,

      Пронесся светлой полосой

      От восхожденья до заката;

      Ты, живопись в раскрытых книгах

      Моей истории, наглядно

      Представивший, как на картинах,

      Событья жизни миновавшей?

      Кто ты, который разбудил

      К высоким помыслам о славе

      Мои дремавшие мечты

      Среди лесов и скал печальных?

      Кто научил тебя открыть мне

      Все то, о чем ты рассказал мне

      И что мне помогло избрать

      Пред Теодорой путь лукавства?

      Ведь если б не было тебя,

      То прирожденный разум ясный,

      Мне данный небом, обострил бы

      В моих врагах и злость и зависть.

      Я так бы с ними говорила,

      Что жизнь моя и достоянье

      Цветком бы стали однодневным

      В руках жестокой неприязни.

      Имей в виду, что этой дурью

      Я лишь на время прикрываюсь,

      Чтоб обеспечить власть и жизнь;

      Потом язык мой станет ясен,

      Так ясен, что дивиться будут,

      Как мог на поле одичалом

      Произрасти столь редкий ум.

      Но самый изощренный разум

      Сам по себе еще бессилен.

      И ты, пришедший легким шагом

      Меня от гибели спасти,

      Святыми послан небесами,

      Моим подручным должен стать

      В моем борении опасном.

      С тобой объединяюсь я,

      Других сторонников не зная

      И чувствуя, что мне помочь

      Ты несомненно не откажешь.

      Я спрашивать не стану, кто ты;

      Ты мне уже поведал, Фабьо,

      Как протекала жизнь твоя.

      Но только я не сомневаюсь,

      Что если