Вы станете моей смертью. Карен М. Макманус

вырывается у меня. Черт! Не стоит мне сейчас распускать язык. Надо подумать. И поговорить с Ларой. Я достаю телефон, добавляя: – Но ее там не было.

      – То, что мы ее не видели, еще не значит, что ее там не было, – благоразумно подмечает Матео. – Ты сказал, она там каждый вторник, так?

      – Обычно. – Мои пальцы порхают над телефоном, набирая сообщение Ларе.

      «Ты в студии?»

      – Так почему бы ей не быть там и сегодня? – спрашивает он.

      – Не знаю. – Я гипнотизирую телефон, молясь, чтобы она ответила как можно быстрее, и сердце на мгновение замирает, когда я наконец вижу ее ответ.

      «Нет, сегодня не получилось».

      Глубокий вдох. Я невероятно этому рад, но…

      «Почему?»

      «Решила пойти на мастер-класс по керамике!» Сначала появляются черные буквы, а потом фотография покрытого глазурью зеленого горшка у печи для обжига.

      На несколько секунд меня накрывает волной облегчения, а потом так же быстро отпускает. Потому что все это по-прежнему не объясняет того, почему Бони… или кто бы это ни был… оказался в студии.

      «Надо поговорить», – пишу я в ответ. Она отвечает не сразу, и мне приходится добавить: «Срочно».

      – Кэл, – зовет Матео. Когда я поднимаю глаза, он все еще смотрит на меня своим рентгеновским зрением. – Ты сейчас ей пишешь?

      – Да. Она говорит, что ее там не было. – Я понимаю, этого мало, чтобы ответить на все вопросы, и оглядываюсь в надежде как-то сменить тему. Слева от нас на стене висит большой телевизор, и я указываю на него. – О, можно включить? Вдруг что-то попало в новости.

      Взгляд Матео говорит о том, что наш разговор не окончен, – это он тоже унаследовал от матери, – но Матео все же направляется к телевизору.

      – Да, давай. И в телефоне посмотри. – Он идет к бару и достает с деревянной полки на стене пульт.

      Экран оживает и пронзает тишину настолько громким звуком, что мы вздрагиваем. Матео тут же убавляет громкость. Включается местный спортивный канал, и мы щелкаем по кнопкам, пока не натыкаемся на мужчину в рубашке и при галстуке с красной пометкой внизу экрана: «Срочные новости».

      – Он около арт-студии, – говорит Матео, поворачиваясь к столу, но не отрывая глаз от экрана.

      Сердце бешено стучит. От вида этого здания на экране телевизора пережитый ужас снова накрывает с головой.

      – Черт! Ты думаешь?..

      – Тсс! – произносит Матео, снова прибавляя звук.

      – …Полиция активно ищет любую информацию по наводке, которую получили и они, и продюсеры передачи «Репортаж Хокинса» незадолго до того, как в этом самом здании было обнаружено тело неизвестного молодого человека, – вещает репортер.

      Господи. Тело.

      Это слово повергает меня в ужас. С того момента как мы ушли из студии, я твердил себе, что это, вероятно, ошибка. Может, парень просто потерял сознание. Или спит. Или дурачится. Я хватался за эти дурацкие предположения, как за спасительную соломинку.

      – Значит… если мы видели тело… – Голос мне изменяет, я никак не могу произнести имя Бони.

      – Неизвестно