Татуированная любовь. Гайя Алексия

Бена:

      – Это были парни из Бронкса, Бен! В какой очередной гениальный план ты вляпался? Тиг, ты уверен, что с тобой все в порядке? – вдруг спрашивает она меня.

      Она протягивает ко мне руку, но я посылаю ее. Не нужна мне ее жалость.

      Солис поморщилась и сложила руки на своем круглом животе.

      – Натали, присядь, – предлагает ей Таня.

      – Спасибо, но нам надо идти. Тигу пора возвращаться, – отвечает та.

      Таня хмурится, но ничего больше не говорит.

      Бенито, который до этого был вне поля моего зрения, вдруг объявился, прижимая салфетку к своему носу.

      – Ну, черт, братан, у тебя и удар, как боинг проехался. Вовсе было не обязательно, – говорит он.

      Я затянулся еще раз, и вкус дыма заполнил меня изнутри. Блин, фильтр уже докуриваю. Бросил свой окурок в переполненную пепельницу на маленьком столике и вышел через дверь.

      Нет никакого желания возвращаться к Хиллзам. И потом мне так нравится то, что я сейчас делаю. На лестничной площадке ко мне присоединилась Солис, и мы вместе начали спускаться вниз. Здесь всюду царил полумрак, лампочки в таких домах не горят уже лет пятнадцать. Думаю, где-нибудь в желудке Моби Дика и то было бы светлее.

      – Подожди меня, Тиг, у меня болит живот. Я пробегала за тобой всю ночь, – просит она меня с упреком в голосе.

      Я не обращаю на нее внимания и спускаюсь дальше. Из подъезда выбегаю как кошка из воды. Мне нужно подышать воздухом или впечатать кулак в стену, но Солис начнет чересчур меня опекать, если я слишком откроюсь перед ней. А вот и она, стоит теперь рядом со мной на тротуаре. Осознание того, что теперь мы только вдвоем, позволило мне дышать чуточку свободнее.

      – Ты поведешь, ладно? – спрашивает она.

      Вести машину? В первый раз в жизни она позволила мне приблизиться к рулю своей тачки. Еще и посреди ночи…

      – Не смотри так на меня, ты окончательно вымотал меня своими выходками, – жалуется она.

      Когда мы подошли к ее консервной банке, она протянула мне ключи, не дожидаясь ответа. Мы молча сели в машину и в течение первых десяти минут никто из нас не осмеливался нарушить тишину.

      Я искоса поглядываю на нее. Что, неужто никакой морали? Она даже не будет иметь мне мозги на тему того, что это моя жизнь и чем я рискую? Подозрительно как-то. Это было настолько подозрительно, что я даже открыл рот:

      – Какая-то ты странная, – бормочу я.

      – Сейчас… – она смотрит на часы. – Сейчас двадцать шесть минут третьего ночи, а я на седьмом месяце беременности, Тиг. Два часа ищу тебя повсюду в этих кварталах среди всяких торчков. Не похоже на идеальный вечер для женщины на седьмом месяце, да? Когда я узнала, что ты ушел от Хиллзов без предупреждения, то сразу испугалась, что ты сделаешь какую-нибудь очередную глупость и…

      – Окей, да понял я, что ты беременна уже как семь месяцев, – обрываю ее.

      – Нет уж, позволь мне договорить! Я… я понимаю, что тебе нужно было проветриться, хорошо, но ведь у Хиллзов есть достаточно большой парк, где ты мог бы прогуляться. У тебя вовсе не было необходимости