Творцы чудес и их методы. Гарри Гудини

для своих демонстраций использовал переносной павильон, который был специально приспособлен для его целей; и его стол был накрыт, как для банкета, за исключением того, что съестные припасы были такими, каких требовала его работа. Он нанял трубача и тамбуриста, чтобы они играли музыку и создавали соответствующую атмосферу для его трапезы, а также привлекали внимание публики. В дополнение к поеданию огня, Дюфур демонстрировал свою способность потреблять огромное количество твердой пищи, а также он поедал живых животных, рептилий и насекомых, что, вероятно, казалось весьма интересным для не слишком утонченного вкуса аудитории его времени. Он даже рекламировал банкет, на который приглашалась публика. За небольшую плату участникам давалась тарелка, но поскольку меню состояло из только что описанных деликатесов, зрители отказывались присоединиться к нему за трапезой.

      Его обычный список блюд был следующим:

      Кипящие в супе смоляные факелы, раскаленные угли и маленькие круглые раскаленные камни.

      Жаркое, когда Дюфур был по-настоящему голоден, состояло из двадцати фунтов говядины или целого теленка. Его очагом была либо ладонь, либо язык. Масло, в котором подавалось жаркое, представляло собой растопленную серу или горящий воск. Когда жаркое было готово (по его вкусу), он ел угли и жаркое вместе.

      В качестве десерта он проглатывал ножи и вилки, стаканы и глиняные тарелки.

      Он поддерживал хорошее настроение своей аудитории, представляя все это в духе грубой комедии, и, чтобы усилить комедийный элемент, представлял несколько дрессированных кошек. Хотя воровские наклонности кошек хорошо известны, питомцы Дюфура не проявляли никакого желания разделить с ним трапезу, и он приучил их во время еды подчиняться его командам. В конце трапезы он приходил в ярость, кидался на одну из них, хватал незадачливое животное, разрывал его на части и съедал тушку. Затем один из его музыкантов умолял воссоздать кота, живого или мертвого. Для этого Дюфур шел к ближайшему корыту для лошадей и выпивал его досуха; съедал несколько фунтов мыла или другого тошнотворного вещества, пародируя его таким образом, чтобы вызвать веселье, а не отвращение; и, кроме того, чтобы замаскировать неприятную сцену – а также, без сомнения, чтобы скрыть трюк, он брал салфетку со стола и закрывал ею лицо; после чего он извлекал проглоченную кошку или похожую на нее, которая жалобно выла и, казалось, дико сопротивлялась, когда ее извергали. Когда бедную кошку освобождали, она убегала от зрителей.

      Дюфур показывал свои лучшие выступления вечером, потому что тогда он мог проделать свой фокус с максимальным эффектом. В это время он появлялся с огненным ореолом вокруг головы.

      Его последнее появление в Париже было самым примечательным. Ужин его начался с супа из жереха в кипящем масле. С каждой стороны стояло блюдо с овощами, в одном из которых были чертополох и лопухи, а в другом дымилась кислота. Другие гарниры из черепах, крыс, летучих мышей и кротов были украшены живыми углями. После рыбного блюда он съел тарелку со змеями в кипящей смоле и сере.