Миссия «Ганимед». Ео Рэеллин

кроме неё, Кэс и Молли присутствовал ещё один мужчина средних лет.

      Молли подтолкнул Гейба к стулу – единственной мебели в комнате – и перестегнул наручники назад, зацепив их за металлопластовую трубу спинки: так пленник будет практически полностью обездвижен.

      – Ну, рассказывай, – Юна сложила руки на груди.

      – Что именно? – спросил Гейб и по взгляду стоявшего за ней Молли понял, что опять ведёт себя неподобающим образом.

      – Что готов рассказать, – левая бровь Юны вопросительно изогнулась.

      – Мне скрывать нечего, – хотел пожать плечами Гейб, но скованные руки не позволили это сделать.

      – Почему ушёл из жандармерии? – Юна буквально сканировала его эмоции.

      – Вы знаете их методы. Они не для меня. Потому и ушёл. – Вопрос не вызвал затруднений: определился с ответом несколько лет назад.

      – Так просто? – наклонив голову, Юна приготовилась слушать.

      – Нет, жизнь вообще сложная штука, – поиронизировал Гейб, скривив губы. – Если б всё было просто, я бы на дне Онтарио не оказался.

      – Он тебе зубы заговаривает! – возмущённо воскликнула Кэс, но Юна подняла руку в останавливающем жесте.

      – Ты служил на Лигее. Что знаешь? – спросила она.

      – То, что было пять лет назад.

      – А по Кракену-1?

      – Там я работал наладчиком комбайнов старого образца, – сказал Гейб. – У жандармов свой купол.

      – Ладно, – кивнула Юна. – Тогда начинаем. Гарри, подключайся.

      Приказ адресовался молчавшему до этого мужчине, который запустил экран большого планшета, тут же перешедшего в режим голопроектора: Гейб мгновенно узнал схематичный план комбината на Море Лигеи. Молли притащил в комнату стопку табуретов – все расселись вокруг пленника, но задавал вопросы только Гарри: конкретные, чёткие и многочисленные. После получаса непрерывного разговора у Гейба замёрзли ноги, начало двоиться в глазах, пересохло горло, а руки затекли, отчего он периодически ёрзал на стуле, чтобы немного их размять.

      – Молли, принеси воды, – скомандовала Юна.

      – Эй, Рик! – выкрикнул Молли в приоткрытую дверь, но тут же осёкся, заметив строгий взгляд Юны, и выскользнул из комнаты.

      Гейб не понимал сути, не знал взаимоотношений между повстанцами, но Молли вернулся со стаканом чистой воды. Поить Гейба ему было не с руки, а других добровольцев не нашлось – часть пролилась на футболку, и на груди растеклось тёмное пятно.

      – Спасибо, – поблагодарил Гейб, отдышавшись и проигнорировав смурную физиономию Молли.

      – Пусть он себе вежливость в зад засунет! – опять прорезалась Кэс.

      – Нам нужна информация, – осадила её Юна вполне миролюбивым тоном.

      – Может, он врёт? – Кэс не успокоилась.

      – Проверим, – сказал Гарри. – Обязательно проверим.

      Только через три часа, когда голос окончательно сел, Гейба отвели обратно в камеру: как повстанцы будут проверять полученные данные и в течение какого времени, никто, конечно, не поведал.