Белый странник. Николай Прохоров

маленькую бутылочку и вытянул из этого предмета сердцевину. Жидкость из бутылочки потекла в шприц, так его назвал Кирилл. Он проделывал это с новыми и новыми шприцами и бутылочками, ложа их рядом с собой. Потом он колол себя этими шприцами, вливая в свое тело различные лекарства, по окончании этой процедуры Кирилл обратился к сыну:

      Стартус, я не все раны смогу зашить, ты внимательно смотри, как я это делаю, а потом поможешь мне там, где я не смогу, хорошо?

      Стартус ничего не ответил, только закивал головой в знак согласия. Через три с небольшим часа Кирилл в сопровождении сына вошел в дом. Его тело почти полностью было покрыто бинтами, которые стесняли движения и потому он шел медленно и не уверенно. Дети все вместе уложили его в постель и уселись рядом. Они никуда не уходили от постели отца, чего-то ждали, сами не понимая чего. Кирилл уснул сразу, как лег в постель, он не чувствовал боли. Обезболивающие средства, которые он себе вколол с другими медикаментами, делали свое дело, спасая его от ужасной боли, и давая организму восстановить силы. Когда Кирилл открыл глаза, то увидел рядом с кроватью сидящих на стульях всех четверых детей. Они смотрели на него, и на их лицах была тревога.

      Ну и чего вы спать не ложились, со мной все нормально. Видите, я проснулся и чувствую себя отлично.

      Ага, отлично. А то, что ты спал три дня, это тоже отлично. И при этом дышал так тихо, что мы с девчонками не сразу поняли, дышишь ты или нет – это тоже отлично? – Стартус говорил с волнением в голосе, мальчик не понимал, как себя вести, когда твой отец после полученных им ран спит больше одной ночи. Он сильно беспокоился за него и это выдавал его голос.

      Ну я все-таки проснулся, и теперь волноваться за меня не стоит. Я только вот думаю, мне встать нужно и повязки снять, потом я бы поел чего-нибудь. – Кирилл говорил опять своим спокойным голосом, в котором и намека не было на те раны, с которыми он пришел домой три дня назад. Девочки пошли готовить обед, а Кирилл со Стартусам стал срезать бинты, в которые был тщательно завернут. Оглядев свои раны, Кирилл остался доволен и сказал сыну:

      Ну еще пару тройку дней и будем швы снимать, спешить не будем, ни к чему это, я думаю.

      Стартус ничего не сказал, просто смотрел на шрамы, которые покрывали тело отца, и удивлялся тому, что тот не умер сразу, а пришел домой, причем пришел сам, и принес маленькую Самру. Потом зашивал себе раны и терпел, когда эти раны зашивал сам Стартус. А теперь он стоит перед зеркалом и как ни в чем не бывало рассматривает эти ужасные шрамы и еще остался доволен их внешним видом. Его отец не совсем обычный человек, пришел в очередной раз к выводу Стартус. Кирилл в свою очередь обратился к сыну таким беззаботным тоном, что тот заподозрил расстройство психики у отца от полученных им ран. Но видя его лицо, он понял, что папа всего лишь старается их не расстраивать, скрывая страшную боль во всем теле:

      Знаешь, сынок, как говорят те мужчины, чье тело исполосовано как мое, что шрамы, мол, украшают мужчину. Думаю, это по меньшей мере глупо. Как считаешь?

      Согласен.