Легенды Соединённого Королевства. Величие Света. Владимир Игоревич Ашихмин

вызволила меня из чёрного забытья и помогла воспринять тот факт, что со мной говорит не Джейкоб. Я не вникнул, что конкретно было произнесено, и мозг дал трактовку нужную мне в данную секунду. Чудно! Рядом враги! Они позволят моей душе выместить ярость, что терзает её подобно раскалённому колесу! В критические моменты, особенно в припадке гнева, энергия может сконцентрироваться во мне без надлежащего позыва и умственного усилия. Когда так происходит, чаще всего она принимает элементарный вид – становясь шаром «Огня» или дугой «Молнии», но изредка в моих перчатках начинает закручиваться нечто такое странное, что даже к тёмному искусству это сложно отнести. Лёжа лицом в оранжевом ворохе, созданном листопадом, я ощутил, как доселе владеющее мною бешенство перетекло в магический заряд. С быстротой кобры я перевернулся на спину, единым махом поднялся и кинул не глядя, однако точно зная, что в верном направлении, кроваво–сизый, испепеляющий воздух едкими парами, сгусток.

      – Так тебе, злодей! – истошно заорал я, выпучивая зрачки вслед волшебно–шипящему ареолу.

      Врезавшись в скалу, за которую как мне почудилась, метнулась тень, моё непроизвольное колдовство расщепило часть камня.

      – Внешность обманчива! Я вовсе не злодей! – просвистело откуда–то из–за деревьев.

      – Джейкоб, что там у нас? Фантом? – спросил я, немного успокоившись, впрочем, вынимая меч и зорко осматривая вездесущие кущи.

      – Ничего подобного. Почему ты надрывал глотку целых пятнадцать минут? Оса укусила?

      – Кое–кто покрупнее, – отозвался я, продвигаясь вперёд и раздвигая заросли Альдбригом.

      – Пчела?

      – Не совсем.

      – Шмель?

      – Паук! – выдохнул я, найдя того кто, скорее всего, едва не попал под мой скворчащий болид. Я отпрянул, а с ремня и кустов одновременно раздалось:

      – Он пустил в тебя яд?

      – Нет необходимости бросаться в меня гроздьями пламени!

      За обветшалыми папоротниками, у влажной базальтовой стенки, поджал под себя восемь лап гигантский – в два раза превышающий размером Снурфа или Мурчика, старый–престарый, синий арахнид.

      – Он разговаривает?

      – Представь, прямо как ты, – сказал я, прижимая меч к колену и приподнимая посох вверх. В глазницах Лика Эбенового Ужаса задёргались красные точки дезинтеграции.

      – Я не ядовитый!

      – В таких огромных клыках– и нет яда? Не верю!

      Арахнид вжался в растрескавшуюся породу.

      – Я питаюсь цветами!

      – Хорошо, допустим, что это так. Ради чего ты подкрадывался ко мне?

      – Человек, смири своё озлобление, ты сам пришёл ко мне.

      – Он забалтывает тебя!

      – Тихо, Джейкоб!

      – Обернувшись чуть направо, заметишь воронку – она мой дом.

      Медленно я повернул голову в сторону жёлто–травяного клубка.