Берлин, Александрплац. Альфред Дёблин

И говорит, придерживая рукой кружку: «Знаю я стишки, из тюрьмы, их сочинил один арестант, его звали, постойте, как же его звали? Ах да: Домс».

      Он и есть. Так у него это вырвалось, ну да все равно – стишки хорошие. И вот он сидит один за столиком, Геншке стоит за лоханью, а другие слушают, и никто больше не приходит, потрескивает уголь в буржуйке. Франц, подперев рукою голову, читает стишки, сочиненные Домсом, и перед ним встает его камера, двор для прогулок, он может это спокойно стерпеть, интересно, какие там теперь парни сидят? Вот он и сам выходит во двор для прогулки, это гораздо больше того, что могут эти люди в пивной, что они знают о жизни.

      И он декламирует: «Коль хочешь, человече новый, субъектом пола стать мужского, обдумай зрело это дело, доколе повитуха смело не извлекла тебя на свет! Сей мир – юдоль великих бед![237] Поверь же автору сих строк, который уж немалый срок на этом свете хлеб жует! Слова из Фауста. Сказано у Гёте: Жизнь наша только ликованье в эмбриональном состоянии![238] Правительство – родной отец, на помочах водить нас – спец, и донимает нас мученьем, параграфами запрещений! Во-первых, деньги гнать на бочку, а во-вторых, молчать в платочек. И так живешь ты в отупенье, в каком-то вечном обалденье. А если хочешь в злой тоске оставить горе в кабаке, в вине иль пиве утопить, должно похмелье после быть. А там и годы в вечность сыпят, подтачивает моль власы, трещат назойливо стропила, и в членах дряблость, нету силы, уж каша мозговая киснет, все тоньше, тоньше нитка жизни. Уж дело к осени, смекаешь, роняешь ложку, умираешь. Хочу вопрос я предложить: что человек и что есть жизнь? Сказал великий Шиллер так: „Она – не высшее из благ!“[239]. А я скажу: для кур насест, загаженный до этих мест».

      Его слушают не прерывая. После небольшой паузы Франц говорит: «Да, это он сам сочинил, из Ганновера он, ну а я выучил наизусть. Хорошо ведь, подходящая штука для жизни, хоть и горько».

      А со стола напротив в ответ: «Вот ты и примечай, что сказано про правительство, которое „родной отец“ и водит тебя на помочах. Но вызубрить стишки недостаточно, товарищ, этим делу не поможешь!» Франц все еще сидит, подперев голову, из которой нейдут стишки. «Что ж, устриц и икры нет ни там, ни тут. Приходится зарабатывать кусок хлеба, а это нелегко для бедняка. Надо быть еще довольным, когда имеешь ноги и гуляешь на воле». Те, что за столом, долбят свое, ничего, парень выправится. «Кусок хлеба можно зарабатывать по-всякому. Вот, например, в прежнее время были в России шпики, так они много денег зарабатывали». А другой новенький гудит, как труба: «У нас и не такие есть, сидят себе на теплых местечках, продали своих товарищей-рабочих капиталистам[240], за это и денежки получают». – «Не лучше проституток». – «Хуже гораздо».

      Франц думает о стишках, и что-то поделывают ребята там, в Тегеле, верно, много там новых прибыло, ведь каждый же день пригоняют, партию за партией, а тут эти опять: «Ну, чего ты? Как же у тебя с песней-то? Что ж, так у нас музыки и не будет? Эх

237

Коль хочешь, человече новый ~ Сей мир – юдоль великих бед! – Дёблин, по всей видимости, пародирует библейские псалмы (см.: Пс. 84: 6–7).

238

Сказано у Гёте: Жизнь наша только ликованье в эмбриональном состоянии! – Псевдоцитата. Здесь и дальше Дёблин пародирует монолог Мефистофеля в первой части трагедии И. В. Гёте «Фауст» (1808–1831) (см.: ч. 1. Пролог на небесах); фраза отсылает также к известному афоризму Аристотеля: «Самое лучше для человека – вовсе не родиться».

239

«Она – не высшее из благ!» – Слегка измененная финальная реплика трагедии Фридриха Шиллера (1759–1805) «Мессинская невеста, или Враждующие братья» (1803). Ср. в переводе Н. Вильмонта: «Пусть жизнь – не высшее из благ, | Но худшая из бед людских – вина».

240

…продали своих товарищей-рабочих капиталистам… – Имеется в виду Социал-демократическая партия Германии (СДПГ), которая, в глазах левых того времени, предала интересы немецкой революции, вступив в тайный сговор с антидемократическими, антиреспубликанскими силами. Дёблин в своих политических эссе и статьях, которые он публиковал под псевдонимом Линке Поот в начале 1910-х гг. в журнале «Нойе рундшау», не раз резко отзывался, например, о президенте веймарской Германии Фридрихе Эберте (1871–1925), заключившем в 1918 г. тайное соглашение с представителями верховного военного командования о введении в Берлин воинских частей для подавления революции (см., например, эссе «Немецкий маскарад» («Der deutsche Maskenball», 1920)). С другой стороны, Дёблин не одобрял и агрессивные методы «классовой борьбы» тогдашних левых социалистов и коммунистов. С 1917 по 1921 г. писатель был близок к Независимой социал-демократической партии Германии, с 1921 по 1926 г. – сочувствовал Социал-демократической партии Германии; охлаждение к этой партии наступило после того, как партия поддержала ряд законов, против которых Дёблин активно выступал.