Тысячу раз «да». Рони Лорен

в еще один клуб дальше по улице, но теперь она не могла это сделать. Она не смогла бы сосредоточиться настолько, чтобы смотреть что-нибудь еще. Ей нужно домой, иначе она закончит тем, что вернется в тот бар и выплеснет выпивку Джасперу в лицо прямо посреди выступления. Ее дыхание участилось, и она поняла, что перешла на бег. Не лучший выбор для ботинок на каблуках, которые она носила.

      – Эй, подожди! – Голос стал ближе. – Холлин!

      При звуке своего имени Холлин резко обернулась. Вместо какого-то случайного пьяного чувака, как она ожидала, к ней трусцой бежал Джаспер, его кожа блестела от пота. Когда он понял, что она остановилась, на его лице отразилось облегчение. Он поправил очки, которые, казалось, вот-вот соскользнут с его носа.

      – Слава богу. Пожалуйста. Остановись. Просто. Дай… мне… секунду.

      Раскрасневшийся Джаспер остановился перед ней и, тяжело дыша, уперся руками в колени. Холлин крепче сжала сумочку и стиснула зубы. Парень выглядел слишком подтянутым, чтобы быть таким запыхавшимся, но, возможно, он был просто одним из тех раздражающих людей, которые выглядели спортивно и без необходимости тренироваться.

      – Мне нечего тебе сказать, – холодно сказала она и повернулась, чтобы продолжить путь к своей машине.

      – Нет, пожалуйста, – сказал Джаспер. Его рука легко легла ей на плечо. – Пожалуйста. Мне жаль. Я…

      Она развернулась, отмахиваясь от его прикосновения.

      – Тебе жаль? – переспросила она. Ее голос был громче, чем она ожидала, незнакомая громкость в горле казалась чем-то чужеродным. – Как ты мог? Что, черт возьми, с тобой не так?

      Джаспер побледнел и поднял к ней ладони.

      – Мне так жаль, Холлин. Я просто пошутил. Я ничего не имел в виду…

      – Пошутил? Как? – спросила она. – Высмеивая мое лицо? Да пошел ты…

      Он нахмурился и прижал руку к боку, как будто ему было больно.

      – Твое лицо? Я не смеялся над твоим лицом. Мне нравится твое лицо. – Он вздрогнул и слегка охнул. – Я смеялся над собой. Как сильно я, очевидно, раздражал тебя в тот первый день, или как от меня, должно быть, пахло. Ты все время морщила нос. Я не имел в виду…

      Холлин указала на свое лицо.

      – У меня синдром Туретта, придурок. В тот день у меня был приступ.

      Приступ из-за тебя.

      Его губы приоткрылись, и он побледнел до зеленоватого оттенка.

      – О черт. Я не имел в виду…

      – Не важно. – Она снова повернулась, ей нужно было покончить с этим.

      С ним.

      Он поспешил обойти ее, все еще сгибаясь пополам, но преграждая ей путь. Снова поднял руку с извиняющимся выражением на лице.

      – Пожалуйста. Мне правда очень жаль. Я бы никогда…

      – Не стал бы высмеивать неврологическое расстройство? А высмеивать людей, с которыми ты работаешь, – честно? – Она скрестила руки на груди. – Энди – замечательный человек. Она не любит серийных убийц. Она ведет подкаст, который может помочь людям защититься от преступности.

      Он съежился.

      – Я знаю. Знаю. Это был идиотский