Бури. Галина Мишарина

не могла не улыбнуться в ответ на эти слова.

      – Давай пройдемся, – предложил он, и я с радостью пошла за ним вдоль берега. Несколько минут мы молчали, но это было не натянутое молчание. Мне было спокойно, и наступающая прохлада обволакивала блаженством.

      – Конлет волнуется за тебя, – сказал Алеард.

      – Нет, Алеард, я так не думаю, – порывисто ответила я, и он заинтересованно поглядел на меня в ожидании. – Он волнуется за Бури, то есть за корабль.

      – А что не так с кораблем? – спросил мужчина. Я подняла на него удивленные глаза: он хитро-прехитро улыбался, и смотрел на меня, как будто чего-то ждал. Я поняла, что попалась.

      – Конлету кажется, что корабль пострадал во время грозы.

      – Ну, а тебе?

      – А мне не кажется, – ответила я честно. – Потому что это не гроза его ранила.

      Алеард весело хмыкнул, у меня аж мурашки побежали по спине. Мы остановились на противоположной стороне озера.

      – Твоя искренность согревает. Казалось бы, в такой ситуации лучше усомниться в истинности произошедшего, но едва ли сомнение поведет тебя правильным путем.

      Он пристально посмотрел на меня.

      – Он ожил, Алеард, – произнесла я тихо. Громко говорить о таком я не могла. Мужчина склонился ко мне, и поглядел доверчиво и серьезно. – Он словно проснулся! Расправился, превращаясь в огромного разумного зверя, поглядел на меня…

      – Это не гроза наделала столько шуму, да? – сказал Алеард, и я поняла, что он знает куда больше меня. – Это Бури разгромил ангар.

      – Разве такое случалось раньше? – пораженно спросила я.

      – Нет, Фрэйа, не случалось, но я предполагал, что однажды это произойдет. Бури был как человек в состоянии комы. Чем дольше сон, тем труднее проснуться. Я не знал, как разбудить его, но это сделала ты.

      – Я не сделала ничего особенного! Просто подошла, дотронулась… Я и раньше до него дотрагивалась, но ничего не происходило. Почему именно сейчас? Зачем он ожил? И что есть жизнь для него?..

      – Пришло его время, – ответил Алеард, и взгляд его снова стал строгим. – Для каждого живого существа момент рождения – единственный в одном теле, а дальше только душа. Я знаю, многие со мной были не согласны, но Белая Комната – это, прежде всего, душа. Созданная или пришедшая – не знаю. Всякая душа либо распадется, мечась в пространстве, либо останется там, где ей хорошо и спокойно, либо возродится. Бури как возрожденная в незнакомом теле душа. Он не знает пока себя, но знает свою цель. Он не человек и не животное, какая-то странная смесь того и другого. Непознанная смесь. Я не говорю об этом с ребятами из команды, зная, что это их напугает. Но рано или поздно им придется принять или отвергнуть произошедшее. Пусть каждый решает сам. То, что случилось сегодня, только первый шаг, Фрэйа. Мы сделаем и второй, и третий. И я прошу тебя помочь мне.

      – Алеард, я с радостью помогу, только скажи, как?

      – Просто