Между мирами. Том 2. Андрей Валерьевич Степанов

сейчас же звоню Трубецкому. Это уже не смешно.

      Он поставил недопитый коньяк на столик, встал, отряхнув охотничий костюм и посмотрел на меня.

      – Ты сейчас не шутишь ведь? – он показал на бинты, видневшиеся из-под воротника.

      – Нет. Никаких шуток. Не в моем состоянии.

      Охотник поскреб затылок, встал между мной и камином и выбросил вперед ладонь. Я пожал, и он крепко вцепился в нее.

      – Раз ты не шутишь, я тоже Абрамов. Только Максимилиан. Максимилиан Бернард.

      Теперь уже я поскреб в затылке, догадываясь, что столкнулся с кем-то наподобие себя самого, только из этого мира.

      – Но, по сути, я ведь тоже Максим, – ухмыльнулся мой двойник. – А так мне дали имя в честь деда австрийца и прадеда чеха. По-русски матушке не захотелось.

      – Ага. Забавно, – отозвался я. – Мне кажется, я знаю как решить обе наших проблемы!

      Глава 25. Шурша колодой

      – С удовольствием выслушаю, но только после того, как ты приведешь себя в порядок! Раз уж меня попросили тебя прикрыть, да еще и такое сходство между нами нарисовалось – изволь соответствовать.

      И с этими словами Максимилиан прогнал меня в небольшое помещение, которое он именовал ванной, где предоставил самому себе. Особняк удивительным образом совмещал в себе классику и современность.

      Камин в гостиной, например, вполне сочетался с электрическим водонагревателем в ванной. Цивилизация! Пока я наливал себе воду, смешивая ее из двух кранов с холодной и горячей, почти как кипяток, хозяин дома появился с массивной стеклянной банкой в руках.

      – Что это? – спросил я, всматриваясь в желтоватую массу внутри.

      – Мазь, – нахмурился Максимилиан, осматривая полосы на моем теле. – Ты что, подрался с тигром?

      – Нет, всего лишь с коротышкой.

      – Должно быть, зубастый был. Или ногти не стриг. Держи, – он протянул банку. – Намажешь перед мытьем, чтобы вода не попала. К утру будет лучше. Только надо было брать банку побольше.

      Мазь приятно холодила. Но его правда – вещества оказалось не так много. Мне едва хватило, чтобы замазать все глубокие царапины.

      На стеклянной поверхности была приклеена этикетка, которая гласила, что наносить можно на любые открытые раны, ссадины и царапины. Далее жирным шрифтом было указано, что «переломы и разрывы не лечит».

      Я усмехнулся и залез в ванну, отогреваясь полностью. Ковровское радушие Любецкого поместья меня радовало.

      После горячей воды настала очередь бритвы и через несколько минут я, кое-как прикрыв царапины бинтами, оделся и посмотрелся в зеркало. За исключением грустной физиономии с начавшими западать щеками, я оставался прежним.

      Из гостиной доносился какой-то шорох и стук. Я поспешил выйти и заметил, что Максимилиан передвигает мебель. Теперь обе кресла стояли достаточно близко к камину, а сам он успел сменить охотничий костюм на приличную домашнюю одежду.

      Единственное, в чем я не был уверен – действительно ли дома все ходят в брюках и жилетах, как и на улице. Либо есть какая-то разница между двумя комплектами